Русские. Нация, цивилизация, государственность и право русских на Россию (Холмогоров)

Слово «каган» применялось к первым правителям Руси, чтобы подчеркнуть их равночестность и правопреемство по отношению к владыкам Аварского каганата, на территории которого в течение многих веков жили дунайские славяне, переселившиеся на Русскую равнину в начале IX века и, по всей видимости, положившие начало русской государственности. Сопоставление этого титула с титулом владыки хазар представляется нам ошибочным.

Включена в антологию: Национализм: pro et сontra. СПб.: РХГА, 2017, сс. 771–779.

Кирилл, Патриарх Московский и всея Руси. Семь слов о русском мире. М.: Всемирный русский народный собор, 2015, с. 57.

«Мы не имеем право забывать, что главным творцом отечественной культуры является русский народ. При всей открытости нашей культуры, при всей разумной готовности принять в наши ряды человека любого происхождения, нам следует всегда помнить, что без существования русского народа и без Православия наша отечественная культура не могла появиться на свет и не имеет перспектив в будущем» (Там же, с. 71)

Бродель, Фернан. Грамматика цивилизаций. М., Весь мир, 2008 с. 39.

Там же, с. 52.

«Мы подлинно в людскости и в некоторых других вещах…удивительные имели успехи и исполинскими шагами шествовали к поправлению наших внешностей, но тогда же с гораздо вящей скоростью бежали к повреждению наших нравов» (Щербатов М.М. Избранные труды М.: РОССПЭН, 2010).

Бродель. Грамматика…, сс. 58–59.

Цымбурский, Вадим. Новый возраст России. Интервью // Русский Журнал. 4 октября 2007 [http://www.russ.ru/layout/set/print/Mirovaya-povestka/Novyj-vozrast-Rossii]

Несмелое В.И. Наука о человеке. Т. 1. Казань, 1898, с. 223 – репринт СПб.: 2000.

Фернандес-Арместо, Фелипе. Цивилизации. М.: АСТ, 2009, с. 54.

Там же, с. 82.

Так, современные археологи говорят о «мадленской цивилизации с ее шедеврами пещерной наскальной живописи и не менее поразительными произведениями косторезного искусства» (Васильев С.А., Абрамова З.А., Григорьева Г.В., Синицына Г.В., Хлопачев Г.А. Два типа адаптаций древнего человека на Русской равнине в финале плейстоцена // Этнокультурное взаимодействие в Евразии. Книга первая. М., 2006. С. 117)

«Теоретически в низкотемпературных условиях естественный отбор должен действовать в направлении сокращения поверхности тела, прежде всего за счет уменьшения конечностей, как это, вероятно, произошло у неандертальцев в финальном палеолите. Большие размеры тела сунгирьцев наряду с большим объемом костномозгового пространства свидетельствуют об ином морфофизиологическом пути адаптации к холодовому стрессу, оказавшемуся, если судить по его последствиям, более эффективным в начале верхнего палеолита… По-видимому, условиям существования сунгирьцев больше отвечает механизм движущей формы естественного отбора, которая реализуется на основе селекционного преимущества некоторых вариантов перед представителями средней нормы…» (Homo sungirensis. Верхнепалеолитический человек: экологические и эволюционные аспекты исследования. Под ред. Т.И. Алексеевой и Н.О. Бадер. М., 2000. с. 382).

Фернандес-Арместо, Фелипе. Цивилизации. М.: АСТ, 2009, с. 584.

«Они были «растениями цивилизации», которые очень глубоко организовывали материальную, а порой и психическую жизнь людей, так что создавались почти необратимые структуры. Их история – тот детерминизм цивилизации, тяжесть которого они взвалили на крестьянство и на всю жизнь человечества» (Бродель, Фернан. Структуры повседневности: возможное и невозможное. М.: Прогресс, 1986, с. 121.)

Там же, с. 124

«Повсеместное распространение ржи в качестве основной сельско хозяйственной культуры заметно потеснило ячмень и пшеницу у славян и скандинавов в VII–IX вв., вело к стабилизации и росту продуктивности земледелия… Это способствовало увеличению площади запашки, возникновению новых поселений и преобразованию системы общинного землепользования» (Славяне и скандинавы. М.: Прогресс, 1986, с. 12).

Свечин А.А. Эволюция военного искусства. М., 2002, с. 625.

«Прибрежное заселение с очаговым размещением населения по рекам и озерам, безлюдьем речных водоразделов, возникшее еще в период расселения славян по северным рекам, остается основным и до настоящего времени… С проложением сухопутных дорог селения возникали на пересечениях рек с дорогами» (Русский Север. Этническая история и народная культура XII–XX веков. М.: Наука, 2004, с. 37).

ЦымбурскийВ.Л. «От великого острова Русии». К прасимволу российской цивилизации // Цымбурский В.Л. Остров Россия. Геополитические и хронополитические работы. М., РОССПЭН, 2007, сс. 340–368.

Цит. по.: Истомина Э.Г. Водные пути России во второй половине XVIII – начале XIX века. М.: Наука, 1982, с. 30.

Бродель, Фернан. Что такое Франция? Т. I. Пространство и история. М.: Изд-во имени Сабашниковых, 1994, с. 232.

Пиренн, Анри. Империя Карла Великого и Арабский Халифат. М.: Центрполиграф, 2011.

Джаксон Т.Н., Калинина Т.М., Коновалова И.Г., Подосинов А.В. «Русская река». Речные пути Восточной Европы в античной и средневековой географии. М., Языки славянских культур, Знак, 2007, сс. 207–241.

Вопрос об историчности похода Нур-Даулета и Ноздреватого – один из ключевых при реконструкции событий стояния на Угре. Рассказ о нем содержится в «Казанском летописце» (Казанская история. М.-Л., Изд-во АН СССР, 1954, сс. 56–57) и не имеет параллелей в других источниках. Это позволило С.М. Соловьеву отвергнуть его как недостоверный. Но при этом надо учитывать общую историографическую тенденцию Соловьева к умалению личности Ивана III, представлению стояния на Угре как «негероического» события, то есть мы имеем дело с классическим анти-мифом. Вслед за К.В. Базилевичем (Базилевич К.В. Внешняя политика Русского централизованного государства. Вторая половина XV в. М., Территория, 2001, сс.145–146) мы не видим оснований отвергать этот рассказ: он удачно объясняет мотивы действий Ахмата и ложится в канву других стратегических операций Ивана III, неизменно включавших войну на реке. Было бы странно, если бы в минуту крайней опасности Иван не использовал инструментария речной войны. Впрочем, даже если признавать за этим рассказом лишь силу легенды, то это еще более проясняет русский стратегический архетип: в качестве успешного стратегического хода летописец видит именно операцию на реке.

Алексеев В.В. [и др.]. Азиатская Россия в геополитической и цивилизованной динамике, ХУ1-ХХ века. М., Наука, 2004, с. 29.

Бродель. Грамматика… с. 502.

Селезнев Ю.В. Русско-ордынские конфликты XIII–XV веков. Справочник. М., Квадрига, 2010.

Полубояринова М.Д. Русские люди в Золотой Орде. М., 1978, с. 40.

Яковлев А. Засечная черта Московского государства в XVII в. М., 1916, с. 15.

Там же с.13.

Вот картина еще из того времени, когда сплошной черты не существовало и засеки приходилось делать ad hoc, но они были столь же эффективны. Летопись рассказывает об отбитии набега татар на Тулу в 1518 году: «Татарове послышав великого князя воевод, скоро возвратишася; а наперед их зайдоша по лесом пешие многие люди украйные да им дороги засекоша и многих татар побиша, а иные многие татарове по реком истопоша» (Там же, с. 18).

Там же, с. 286.

Тихомиров М.Н. Россия в XVI столетии. М., 1962, с. 418.

Элиас, Норберт. О процессе цивилизации. Социогенетические и психогенетические исследования. тт. I–II. М.-СПб.: Университетская книга, 2001.

Там же, с. 193.

Подробней см. Холмогоров Е.С. «Русский аффект». Оскорбление и обида // На пространствах империи: традиция, история, культура. М.: Институт динамического консерватизма, 2012, сс. 72–91.

Щепанская Т.Б. Культура дороги в русской мифоритуальной традиции XIX–XX вв. М.: Индрик, 2003, с. 8.

«Тесно стало моему дедушке жить в Симбирской губернии, в родовой отчине своей, жалованной предкам его от царей московских; тесно стало ему не потому, чтоб в самом деле было тесно, чтоб недоставало лесу, пашни, лугов и других угодьев, – всего находилось в излишестве, – а потому, что отчина, вполне еще прадеду его принадлежавшая, сделалась разнопоместною… уже четверо чужих хозяев имели право на общее владение неразмежеванною землею, – и дедушке моему, нетерпеливому, вспыльчивому, прямому и ненавидящему домашние кляузы, сделалась такая жизнь несносною. С некоторого времени стал он часто слышать об Уфимском наместничестве, о неизмеримом пространстве земель, угодьях, привольях, неописанном изобилии дичи и рыбы и всех плодов земных, о легком способе приобретать целые области за самые ничтожные деньги…» (Аксаков С.Т. Собрание сочинений в пяти томах. М., 1966, с. 57).

«Бегство народа от государства выливалось по сути в выполнение важнейшей по тем временам государственной функции – колонизации новых земель. „Нигде русское движение не было исключительно военным, но всегда всюду вместе с тем и земледельческим“. В большинстве регионов империи применялся один и тот же метод – „продвигаясь вперед, мы заселяли русскими людьми наш тыл“. Однако в большинстве случаев слово “заселяли” мало отражает суть вещей. При всей важности для государства народной колонизации, шла словно бы игра в „кошки-мышки“. Вплоть до XX века переселенцы тайком бежали с родины, тайком пробирались в Сибирь по неудобным путям сообщения"… Однако напор колонизационного движения кажется поистине удивительным. Так, „первые крестьянские просьбы о поселении в Сыр-Дарьинской области относятся еще к 1868 году“ – году завоевания (Лурье С.В. Историческая этнология. М.: Аспект-Пресс, 1998, с. 162).

Чистов К.В. Русская народная утопия (генезис и функция социально-утопических легенд). СПб.: Дмитрий Буланин, 2011, сс. 261–262.

«В северной и центральной России, где большое число малодворных деревень было признано неперспективными, запрещалось строительство жилых домов, поощрялось переселение семей на центральную усадьбу. Эти мероприятия привели к разорению и запустению многих мелких селений, способствовали миграции сельского населения в город, пагубно отразились на развитии экономики сельского хозяйства» (Русские. М.: Наука, 2005, с. 233).

«Иже на конец века сего чудо явися невидим град бысть, якоже и в прежнием времена бысть много монастырей не видимы быша… и сей град большой Китеж невидим бысть и покровен рукой Божиею…» Повесть – призывна, агитационна… Она зовет человека с нераздвоенным умом и верою неизменною, бесповоротно решившегося стать насельником Китежа, идти в него, обещая благоутешное пристанище…» (Клибанов А.И. Народная социальная утопия в России. М., 1977, с. 220).

«Расположено Беловодье за высокими горами на краю земли… Жители Беловодья живут на 70 больших островах, „а малых и исчислить невозможно“… „А тамо антихрист не может быть и не будет“ (Чистов. Русская народная утопия… сс. 274–275).

Романенко, Елена. Повседневная жизнь русского средневекового монастыря. М.: Молодая гвардия, 2002, с. 12

Там же, с. 13.

Мороз А.Б. Святые русского Севера. Народная агиография. М.: ОГИ, 2009, сс. 142–202.

Гроссман, Леонид. Достоевский – реакционер. М.: Common place, 2015, с. 109.

Писатель рассказывает о целой системе народного сохранения памяти об И.С. Тургеневе на Орловской земле: «Оказывается, во времена советского музейного бума вся Орловская область оказалась покрыта сетью маленьких музеев и музейчиков. Они есть в каждом райцентре, во многих селах и даже деревнях. Везде, где ступала нога Тургенева, где он бывал в гостях, где охотился, – практически в любом подобном месте есть пусть совсем крошечный, но музей. Вся эта сеть сохранилась по сию пору.

По словам Людмилы Анатольевны, страсть к краеведению у орловцев в крови:

– … Принято у нас интересоваться историей родного края, такой у нас народ. И это создает атмосферу, я бы сказала, духовной оседлости. Люди живут на своей земле не только потому, что их держит здесь экономическая необходимость или они не могут никуда уехать, но и потому, что они знают и любят свою малую родину» (Данилов, Дмитрий. Двадцать городов. Попытка альтернативного краеведения. М.: Ил-music, 2016, сс. 184–185).

«Прасимвол русскости – бесконечная равнина, не находит пока твердого выражения как в религиозном, так и в архитектоническом отношении. Холмообразная церковная крыша почти не выделяется на фоне ландшафта, и торчат на ней шатровые коньки с «кокошником», маскирующие и нейтрализующие обращенность вверх. Они не возносятся подобно готическим башням, и не покрывают, подобно куполам мечети, но именно «торчат», подчеркивая этим горизонтальность строения, которому угодно быть на виду с исключительно внешней стороны. Когда Синод к 1670 году запретил шатровые крыши и предписал ортодоксальные луковицы, на тонкий цилиндр были насажены тяжелые купола, в каком угодно количестве «торчащие» на плоскости крыши» (Шпенглер, Освальд. Закат Европы. Т. 1. М.: Айрис-пресс, 2003, с. 248). Шпенглер, таким образом, принимает за еще не родившийся русский стиль то, что было результатом его разрушения.

Шпенглер, Освальд. Закат Европы. Т. 2. М.: Айрис-пресс, 2003, с. 308.

Бродель. Грамматика… с. 58.

«Недоступность или труднодоступность желанной женщины, принудительное сдерживание влечений у социально зависимого мужчины, обязательные для него регулирование и сублимация влечений ведут к тому, что трудноосуществимые желания начинают обретать выражение в сновидческом языке поэзии» (Элиас. О процессе… т. II. С. 86).

Еще раз подчеркну, что речь идет о культурных образцах, а не о повседневном поведении, которое может от этих образцов значительно отличаться. Реальные сексуальные практики русского средневековья нашли отражение, к примеру, в покаянных книгах, исследованных в монографии В.Ю. Лещенко. Русская семья (XI–XIX вв.). СПб., 2004, сс. 229–247.

Лихачев Д.С. Великое наследие // Лихачев Д.С. Избранные работы в трех томах. Т. 2. Л., 1987, с. 275.