Да, чокнутая, ведь минуту назад, проснувшись, отдалась во власть дурацких фантазий — представляла себя и Макса, целующимися. Чокнутая, потому что знаю, за весь прошлый учебный год этот парень не бросил ни единого осознанного и полноценного взгляда в мою сторону, и шанс, даже просто подержаться с ним за руки, ничтожно мал. Чокнутая, потому что хорошо помню слова отца: " Женька, остерегайся людей, которые тебе неприятны, тех, которые не дают себя достаточно хорошо узнать, и тех, которые мягко стелят..."
Макса готова отнести именно ко вторым. К тому же, и это было главной причиной уныния, моя персона его не интересовала. Невероятно, но даже случайно посмотрев в мою сторону, он старательно отводил взгляд, словно я бестелесый призрак. За целый год ни одного личного обращения. Забавно, правда? Есть над чем задуматься... Да и к черту думать, переживать, размышлять, искать оправдания, не замечает — значит не нравлюсь, и здесь не помогут ни тайные вздохи, ни кроткие взгляды. С некоторых пор я свыклась с этой закономерностью.
С закономерностью свыклась, а вот с жестокими реалиями ужиться оказалось сложнее, по этой причине пришлось перетерпеть период мучительного забвения — тайно бредила этим парнем все летние каникулы. Меня изматывало ощущение, что я ничтожно мало присматривалась к нему, ничтожно мало сделала, что бы изучить и стать ближе. Вернее, не сделала ничего — даже не обзавелась номером его телефона. Обращаться к кому -то и просить, только для пустого звонка, в надежде услышать голос Макса, было до чертиков глупо. Глупые поступки в моем исполнении — смущали, повергали в трепет, отчасти — пугали. Я может и отдавала себе отчет, что иногда только нелепым поступком можно самоутвердиться или самовыразиться, но зная, насколько желания, мысли и чувства бывают порочны, ответственно подходила к разному роду безрассудности..
Будь он заурядным симпатяшкой или накаченным самоуверенным наглецом, я бы однозначно не обратила на него внимания. Макс другой и от-того притягательный. До дрожи в коленях, до приступов меланхолии, которая накатывает удушливой волной, стоит нам оказаться рядом. До неприличия сдержан, бесстрастен и в отношениях малоактивен, словно мы, одноклассники, ему не интересны. И когда улыбается, то можно заметить, как левая часть сомкнутых, хорошо очерченных губ, растягивается, и эта улыбка всегда полна горькой самоиронии.
Вас бы непременно удивила его манера держаться, знай вы об одной занимательной мелочи, вернее об исключительном статусе Максима. Его предки имели глубокие родственные связи с кем-то из глав администрации нашего города, преуспевали в ведении устойчивого бизнеса, уровень которого, по слухам, мог раскрыть перед этим парнем любую дверь частной школы, а возможно и зарубежного колледжа. И сама эта поведенческая линия немажористого мажора — поражала.. Новенький, а мы имели право его так называть,(ведь год не срок), никогда не кичился своим статусом, не хвастался фотками с видом на летний отдых, где-нибудь на Гоа или Мальдивах, не прорезал тишину школьного двора визгом резины дорогой иномарки, даже в одежде был скромен, разрешая себе носить вещи безукоризненного качества, бренды которых, естественно, не было возможности скрыть только от той части девичьего коллектива, которое помешалось на модных журналах.