Не уточняя раньше времени количество имеющих быть на ужине офицеров, Колчак выволок его в зеленогорский ресторан «Олень» — всего сорок минут езды.
Он прибег к старорежимному меню: коньяк и шашлык. Это должно было настроить собеседника на ностальгический лад, когда подобный стол ассоциировался для лейтенантов с верхом кутежа и роскошной жизни, а сам «Олень» считался шикарным и фешенебельным местом. Недостаток присутствующих офицеров компенсировался избытком бутылок и еды, что как-то утешило полковника.
После третьей он взглянул вопросительно.
— Нужны два б/к для ста пятидесяти двух миллиметров, — сказал Колчак и повторил версию, обкатанную на начальнике складов.
— Дружеский ужин, — сказал полковник. — Сукин сын.
— Э, — сказал Колчак. — За наши прямые попадания!
Стапятидесятидвухмиллиметровые гаубичные снаряды не входят в число дефицитных военных товаров нашего времени. Ценится стрелковое оружие и патроны к нему, гранатометы и ранцевые зенитные ракеты. Из артиллерийских боеприпасов спросом пользуются лишь стадвадцатимиллиметровые унитары для танковых пушек и отчасти — статридцатимиллиметровые выстрелы для дивизионных Д-30.
Взвесив это, полковник стал набивать цену.
— Ты представляешь, что ты просишь?
Колчак легко изложил, как вписываются выстрелы в запись стрельб.
— Умный, — хмыкнул полковник. — А как я буду подотчетные гильзы сдавать?
— А гильзы, — удивился Колчак, — склад покажет использованными до некондиции и вместо отсылки на переснаряжение выбракует на цветмет. Дело бумажное.
— Тебе бы огневым снабжением округа заведовать… А тара?
— Сломалась! Акт о сожжении.
— За ствольную артиллерию! Что не закусываешь?
Начали торговаться.
— Цены сейчас безумные, — округлил глаза полковник. — Сам знаешь — рынок! Даже в прежние времена выстрел стоил семьдесят рублей — как хромовые сапоги. Все так и знали: «Огонь!» — и полетели сапожки… со свистом… в цель! — он стукнул по столу и ловко подхватил прыгнувшую рюмку.
— Один боекомплект! — сбавил Колчак, прикидывая, что семидесяти пяти снарядов вполне хватит, чтобы «Аврора» ощущалась вооруженным кораблем. Честно говоря, трудно себе представить, что могут наделать в мирном городе семьдесят пять шестидюймовых снарядов, каждый из которых весит полцентнера и под корпусом сталистого чугуна нафарширован толом. «Граждане! При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна, а та сторона — вообще конец».
— Давай считать спокойно.
— Давай.
— Сколько сегодня реально стоит выстрел — не знает никто, от вахтера номерного завода до министра обороны. У американцев снаряд стапятидесятипятимиллиметровой гаубицы-пушки стоит четыреста девяносто долларов.