– Прекрасней меня?
Гюнтер хмыкнул, а герцог подбоченился и покрутил перед собой руками с перстнями так, что огоньки от драгоценных камней заиграли в причудливом танце. Сколько там было обычных украшений, а сколько артефактов, я понятия не имела, но мне всегда казалось, что лишние кольца мешают настоящему магу. Но герцог доказал, что я ошибалась, создав на ладони шаровую молнию, небольшую, но очень яркую и неприятно жужжащую. Он подбросил ее как мячик, затем задумчиво посмотрел на потолок и на меня. Рука Гюнтера ощутимо напряглась, подготавливая необходимый защитный пасс. Или что там делают наши доблестные военные для предотвращения нападения герцогов на население? Думаю, наверняка для столь важных особ свои правила: населения много, герцогов мало.
– Ваша Светлость, вы вне конкуренции, – немного нервно ответила я. – Но увы, вы уже заняты. У вас прекрасная жена. Приходится выбирать из оставшегося.
Герцог развеял заклинание с неприятной ухмылкой.
– Лукавите, дорогая… Ульрика. Могу я вас так называть? Прекрасное имя, просто прекрасное, под стать такой красавице.
Он облизнулся, опять подозвал лакея и опять выпил пару рюмок. Гюнтер попытался меня увести, но герцог вцепился в мой рукав, словно намеревался напиваться исключительно в моей компании. Гости насмешливо перешептывались, глядя на бесплатное представление. От полковника помощи можно было не ждать – певичка, которой он столь активно аплодировал на спектакле, переоделась и спустилась к гостям, и теперь все внимание Циммермана уходило к ней. Думаю, он даже не заметил маленького инцидента с молнией. Богиня, похоже, зреют неприятности…
– Ваша Светлость…
– Валентин, – небрежно бросил он. – Мне нравится, когда столь прекрасные губки называют меня по имени.
– Я бы попросил проявлять уважение к моей невесте, – процедил Гюнтер.
Очень гадко процедил, как это умеет только он. Но герцог лишь качнулся на каблуках, снисходительно поглядел и насмешливо ответил:
– Где вы увидели неуважение? Напротив, я настолько уважаю леди, что хотел бы ее увидеть своим другом. И только ей решать, как ко мне обращаться. Ваше мнение меня не слишком интересует.
Он выпил еще рюмку и облизнулся, глядя на меня. Отрезвлять я умела, но не делать же это без разрешения? Не думаю, что герцог напивался ради того, чтобы получить все неприятные моменты экстренного выведения алкоголя. Пальцы Гюнтера собрались в кулак, я испугалась, что герцог свалится на пол, а не в розы, ради которых мы сюда пришли, и торопливо выпалила:
– Валентин, вы хотели показать нам розарий.