Откладываю телефон.
Выдыхаю и мысленно складываю два и два.
Конечно, мне бы хотелось, чтобы он приехал и отвез меня домой. Я помню, что отец, даже когда был очень уставшим после тяжелых переговоров, никогда не сбрасывал звонки от мамы. Просто потому, что так у нас принято — в семье никто друг друга не игнорит, потому что случиться может всякое. Но моя семья — это моя семья, и у нас свои порядки, а Март даже толком ничего о родителях не рассказал, кроме того, что они в разводе, и что его сестра — тот еще повод для ранних седых волос. Вот и все.
Но он ведь мог хотя бы просто ответить. Потому что…
Я подпираю щеку кулаком, печально отправляя в рот последний крекер из моего недоеденного обеда.
Я бы никогда не поступила так с ним.
Возможно, да, не смогла бы ответить на звонок по разным причинам. Но я бы никогда не сбросила, не узнав причины, если бы видела, что он настойчиво звонит несколько раз.
Но, может быть, сейчас так не модно? Виноградов тоже регулярно прокатывает Танян, но она уверяет, что теперь это называется «борьба мужчин за свое право не быть средством». Но ведь я же не собиралась…
Телефон снова вибрирует, и на этот раз на экране имя Андрея.
Сначала хочется выключить телефон и заблокировать его номер как минимум до утра. Потом вспоминаю свой внутренний монолог, оттаиваю и отвечаю.
— Я правда очень занят, Алиса, — после приветствия говорит Март. Не могу понять — то ли раздраженно, то ли устало. И если раздраженно — на меня ли? — Что-то случилось?
Я прикусываю нижнюю губу, чтобы сдержаться и не ответить ничего слишком резкого.
— Просто… — смотрю в окно, — погода плохая. Я хотела узнать, все ли хорошо. Ты за рулем. Я беспокоюсь.
— Я еще на работе часа два.
— Угу.
— Спасибо, что волнуешься.
На прощанье говорит какую-то милую и романтическую вещь и обещает написать, когда доберется домой.
Еще несколько минут смотрю на телефон.
На всплывающее сообщение от Марка: «Выходи».
Он подогнал машину прямо к воротам, выходит, чтобы забрать у меня рюкзак и сумку, потому что сегодня — пятница, и я всегда забираю домой свою сменную одежду и обувь.
В салоне тепло. На подставке между сиденьями — большой стакан с логотипом «Старбакса» и бельгийская вафля с сыром и ветчиной.
— Спасибо, — беру все это, прекрасно зная, что Бармаглот расстарался для меня. Он же качок, у него ЗОЖ, ПП и прочие радости жизни, в которых нет места фаст-фуду и кофе из масс-маркета.
— Тебя к себе или?.. — Он вопросительно поднимает бровь.