Миллер замечает мой взгляд и подходит ближе.
У него очень светлые глаза, почти серебро с нотой синевы. Но зато темные густые ресницы и выгоревшие на солнце темно-русые волосы: выбритые рисунком виски, выбритый до середины затылок и собранный неаккуратной петлей хвостик.
Грубый стальной браслет на запястье, на безымянном пальце правой руки — кольцо из какого-то чёрного металла. На мизинце — кольцо «под дубовую кору».
Если быть совсем честной, то Миллер — самый красивый мужик из всех, которых я встречала. И он абсолютно вписывается в мой идеальный идеал.
Но все это не имеет значения, потому что: женат (а зачем мне этот геморрой), мудак (и это уже не исправить) и у меня от него вообще ничего и нигде не ёкает.
Спасибо тебе, моя дорогая система безопасности, что бережешь меня от вот таких «подарков судьбы».
— Доброе утро, Зай, — улыбается одними губами.
Взглядом сверху вниз и снизу-вверх. Прищуривается. Проводит языком по губам.
— Доброе, Марк Игоревич, — улыбаюсь в ответ. — Головушка бо-бо?
— Да ну, нормально культурно посидели. Мы же приличные люди, в щи не набираемся. Ты чего так поздно спать легла? — Шаг вперед, легкий наклон корпуса в мою сторону. — Неужели бессонница?
Я совершенно спокойно могу переносить его близость.
В моей жизни были парни, были взрослые мужчины и, хоть все они явно уступали этому Бармаглоту, у меня всегда была к ним хотя бы симпатия. Была даже любовь. Желание опять же.
А тут — вообще никак.
И слава богу.
— Приятно и с пользой проводила досуг.
— Читала Азбуку? — иронизирует Марк.
— Нет, сидела на сайте знакомств, — закладывая руки за спину, хвастаюсь я.
Миллер распрямляется, внимательно изучает мое лицо. Видимо пытается понять: вру я или снова просто прикалываюсь. Сколько помню наше общение — это всегда было что-то вроде «Ну, погоди»: он подкатывает, я щелкаю его по носу, потом он врубает игнор, я творю какую-то хрень, и он героически меня из нее вытаскивает. И так по кругу.
— Ты это сейчас серьезно, Заяц?
— Совершенно серьезно, Марк Игоревич.
— Не «выкай» мне, — злее и жестче, чем секунду назад.
— Я делаю это исключительно из огромного уважения к вашему возрасту и большому стажу семейной жизни. — И быстро, пока мы не перешли в плоскость взаимных грубых подколов, перевожу разговор на другую тему. — Вы в столицу? Подбросите?
— Не вопрос, Заяц, только кофе мне сделай и двинем.
— Сами-сами, — машу ему рукой и быстро заворачиваю за угол дома.
Тут у нас беседка под виноградом, уютная тень еще прохладного раннего августовского утра, и можно посидеть в тишине, наслаждаясь книгой и музыкой.