А когда я, не выдержав, в субботу вечером очень недвусмысленно намекнула, что хочу с ним увидеться — Андрей сослался на тяжелую рабочую неделю и «небольшие проблемы в семье».
Тогда я поняла, что мы с ним увидимся, только если рак на горе свиснет.
И больше уже ни на что не намекала.
Еще через неделю мы перестали писать другу даже те несчастные пару слов в сутки.
А еще через неделю я поняла, что за прошедшие семь дней Март полностью исчез из моей жизни.
Так начался мой второй «учебный год»: с букетом цветов на праздничной линейке, загорелыми второклашками, их отдохнувшими родителями и без мужчины моей мечты.
Весь сентябрь я работала, как ужаленная в задницу: планы, графики, приручение взбесившихся после каникул детей, которых я то громко обожала, то тихо хотела прибить.
А в середине октября, когда на улице внезапно выпал метр снега, сердце Танян не выдержало — и она в выходные чуть не силой вытащила меня из дома под предлогом пройтись по распродажам. Хотя я упиралась и планировала как минимум всю субботу предаваться лени и сну.
Правда, когда весь наш «улов» не помещался в руках, я вынуждена была признать, что вылазка того стоила.
— Обмыть! — торжественно заявила подруга и мы, не сговариваясь, свернули в сторону итальянской кондитерской.
В зале, несмотря на уже спустившийся вечер, тихо и малолюдно.
Занята только пара столов, и именно поэтому я сразу замечаю за одним из них знакомые затылок и плечи.
— Ты чего встала столбом? — спрашивает Танян, и тут же следит за моим взглядом.
Я еще надеюсь, что обозналась и даже на удачу скрещиваю пальцы, из-за чего пакеты валятся из рук разноцветным ядерным конфетти.
— Это там не твой архитектор? — даже не пытаясь понизить голос, спрашивает Танян, и, когда я понимаю, что Андрей вот-вот повернет голову, быстро присаживаюсь, делая вид, что собираю вещи. — Слушай, а с кем это он?
Я прикусываю нижнюю губу, нервно пожимаю плечами и кое-как распихиваю покупки обратно по пакетам. Что-то явно не в «свой», но от злости запросто утрамбовываю даже коробку с «дутиками» в пакет от шарфа. Я бы, наверное, сейчас и сову на глобус натянула.
От злости.
И неприятной противной горечи где-то на корне языка.
Спутницу Андрея я рассмотреть не успела, но зато успела заметить, что свободной рукой он как бы невзначай погладил ее по ладони. А она, в ответ, под столом погладила его ногу своей.
Я мысленно считаю, сколько времени прошло с того вечера в клубе.
Два месяца? Так много?
Не удивительно, что у Андрея новые отношения.
У нас же, по сути, вообще ничего не было. Страдать было бы… глупо. Да и не верю я в мужские страдания. Это про женские страдания пишут целые научные труды, разделяют на целую кучу стадий и часто приравнивают к стихийному бедствию. А у мужчин все проще: пару дней запой с друзьями — и: «Смотри, какая жопа пошла!»