Импульсивность — мое второе я.
Никогда этого не скрывала и давно приняла как часть своего не самого легкого характера.
Так что, когда мой рот открывается — это говорю уже не я.
Это моя дурная вторая половина.
— Я придумаю кое-что получше, занятой архитектор.
— Алиса, не надо, — предупреждает Андрей.
— Я просто отправлю голые фотки другому получателю!
Глупо бахать телефоном об стол.
Но я знаю, что интуиция, даже если слова Марта звучат убедительно, не стала мы подавать столько сигналов. И когда это мужчина отказывался смотреть на голые селфи женщины, которую он так хочет, что чуть не кончает от одного ее вида? Причем тут вообще работа?
Андрей перезванивает — у меня на него особенная мелодия, так что узнаю звонок даже по лежащему вниз экраном телефону.
Не отвечаю из принципа.
Жду, пока ему надоест ждать ответа, и только тогда беру свой многострадальный девайс.
Трещина через весь экран — красивая, кустистая, как молния.
Забыла, что пару недель назад уронила телефон — и тогда пострадало только защитное стекло. Но его пришлось снять.
На новый денег нет, а брать из копилки, где у меня деньги на «большой план всей жизни», не буду.
Андрей звонит снова, но я сбрасываю. Несколько раз подряд.
После этого от него больше ни сообщения, ни намека на еще одну попытку поговорить.
В шесть, после того, как я с двух часов шлю Танян целую батарею рыдающих смайликов и картинок на тему того, что лучшая подруга познается за бутылкой асти, она приезжает ко мне на работу. Сегодня пятница — моих второклашек родители разобрали еще в три, и даже мама Скворцова, которая все время задерживается, сегодня пришла в первых рядах. Так что в классе пусто.
Танян молча достает из сумки бутылку с этикеткой сладкой газировки, пару стаканчиков и большую шоколадку. В полной тишине сама разливает по двум стаканчикам и протягивает мне. Там, понятное дело, никакой не сладкий чай.
Я выпиваю залпом, закусываю шоколадкой и морщусь от пузырьков игристого сладкого вина.
Танян придирчиво изучает мое лицо, наливает еще раз — и мы снова молча пьем.
— А теперь рассказывай.
Она в курсе, что у нас с Андреем мир и «вторая весна» — кому еще рассказать о таком, как не лучшей подруге? Про Дину она тоже в курсе, так что к концу моего рассказа выдает неутешительное:
— Его баба заявилась раньше времени — вот тебе и вся «срочная работа». Мужики вообще ни хрена врать не умеют, а думают, что каждый — Штирлиц в квадрате.
Я со злости заталкиваю в рот целый «квадратик» шоколадки и уныло его грызу.