– Как видишь, ничего.
Губы Трезора изогнулись в жесткой усмешке. Царапина исчезла.
Ивар нахмурился. Король не смог бы залечить рану так быстро. Или он издевался, дурачил его? Некроманты владели многими тайными знаниями, если Трезор из ничего соткал столь реалистичную рану, то точно так же мог ее спрятать.
– Не веришь?
Взгляд короля заставил даже Тьму чуть умерить пыл. Трезор не выказывал внешних признаков гнева, но Ивар понимал, он готов к нападению. Острые кинжалы глаз впились в жертву, готовые провернуть рукоять и пустить кровь. Зрачок потеснил радужку, стал матовым, бездонным.
– И что же ты собирался сделать?
Трезор обошел Ивара и уселся в кресло, закинув ногу на ногу. «Такой не вызовет стражу», – уважительно подумал граф. Он тоже развернулся, чтобы вновь очутиться лицом к лицу с противником.
– Нападение совершено на моих глазах. Я не слеп, ваше величество, и не глуп, – покачал головой Ивар. – Только Розмари вышла за меня добровольно, вы проиграли в честном бою.
Только сейчас он осознал, что все это время держал перед собой напряженную руку, и опустил ее.
– При чем тут Розмари? – с легким раздражением переспросил Трезор.
Он тоже сменил позу. Нарочитая, вызывающая расслабленность уступила место напряженной собранности.
– Вы любили ее, – покачал головой Ивар. – А после убили, как и всех остальных. Вы ненавидели меня и выбрали достойную месть. Жертва обязана мучиться долгие годы ежедневно. Со мной род Лиров пресекся бы. Так заодно вы бы обезопасили трон.
Ярость сменилась горечью. Тяжело сознавать, что человек, которому ты присягал на верность, которого поклялся защищать, который соболезновал твоим утратам, талантливый маг оказался… Да хуже Конрада сир Милса! У того хотя бы имелись причины так поступить, Трезор же ни в чем не нуждался.
Перчатка. Ивар никак не мог вытащить ее из кармана – зацепилась за что-то.
– Погоди! – взмахом руки остановил его король и поднялся на ноги. – Не совершай ошибки! Если бросишь вызов, дуэль состоится и кто-то умрет. Я не хочу этого.
Он вплотную подошел к Ивару и, задержав взгляд на его глазах, добавил:
– Ты не там ищешь. Тьму не обманешь. Если рана действительно была нанесена, она ее увидит. Ну же, проверь!
Граф колебался, но все же отпустил перчатку. Тонкий язык черной дымки скользнул по абрису лица Трезора. Тот не шевелился, позволяя чужой Тьме лизать кожу.
– Ты не там ищешь, – повторил он. – Если бы я хотел, ты познал бы гораздо большие муки, чем угрызения совести. Человек способен умирать и воскресать сотни раз, не обретая покоя. Я некромант, – уголок его губ дернулся, – я смог бы заставить тебя умолять об упокоении. Но я ничего не делал, Ивар.