– Если маркиз вдруг затребует менталиста, я обязательно тебя уведомлю и сделаю так, чтобы ему достался самый завалящий.
Ивар от души расхохотался, чуть не пролил лафит.
– Не боишься? – вскинул он брови. – Ты всего заместитель…
– Пока заместитель, – подмигнул Матиас, – а это совсем другой расклад. Рафус не в том возрасте, чтобы уследить за всем, да и его больше волнует министерское кресло. Так что, – самодовольно закончил он, – в Алом кабинете по факту заправляю я.
– Тогда немного поработай, хвастун. Думаешь, я проделал такой путь только ради ауры леди сир Хайн?
В приемной повисла вязкая тишина.
Заскрипев, пробили три часа напольные часы. Неповоротливый маятник с инкрустацией из панциря черепахи отмерил с десяток взмахов, когда Матиас наконец заговорил. Он подобрался, отставил кубок и потребовал:
– Рассказывай!
– Да, собственно, нечего, – вздохнул Ивар и, не выпуская ножки пустого кубка, откинулся на диванную спинку. – Всего лишь ощущения и сработавший медальон.
– Медальон? – нахмурившись, переспросил Матиас. – Только не говори, что тот самый!
– Тот самый, – поразительно спокойно подтвердил Ивар.
– Подожди минутку!
Матиас поднялся и подошел к окну. Мимолетное касание пальцев, и приглушенно вспыхнул защитный контур, отсекая друзей от окружающего мира. Разом смолкли все звуки, даже мерное тиканье часов. Щелкнули замки, провернулись в скважинах невидимые ключи.
– Ну вот, – удовлетворенно кивнул Матиас, – теперь говори! Доверяй, но страхуйся, – ответил он на молчаливый вопрос друга и вернулся к дивану. – Не желаю сюрпризов!
– Так и не выяснил, кто прислал медальон?
Матиас тяжко вздохнул.
– Кто бы это ни был, он подтер следы, даже озаботился восстановить защитное плетение. Медальон хранился в Пятой секции среди наследства одного прервавшегося рода. Не напрягай память, последний его представитель скончался лет этак на двести до твоего рождения. Но речь не о нем, а о тебе. Что, где и как ты почувствовал?
Ивар перевел взгляд на сжимавшие кубок пальцы и неспешно, стараясь ничего не упускать, поведал о странном взгляде, уколах интуиции и прочих мелочах. Попытался вспомнить, что делал, где находился, на кого смотрел.
– А вчера он меня обжег.
Ивар отогнул ворот рубашки, обнажив шнурок медальона.
Матиас недовольно цокнул языком и нахмурился еще больше.
– С кем ты беседовал?
– Да в том-то и дело, что ни с кем, – досадливо скривился Ивар. – В полном одиночестве изучал сметы за прошлый год. Поднял голову, осмотрелся, а медальон уже похолодел.
– Уходи оттуда, Ивар! – встревоженно посоветовал Матиас. – Любой предлог выбери, но не задерживайся! Или окажешься в гробу прежде леди сир Хайн.