Когда я пришла в себя, Рэд бережно обдувал капли пота с моего лба и ласково гладил за ушком. Заглянув мне в глаза, он улыбнулся и прошептал:
– Девочка моя, тебе хорошо?
Я лишь молча кивнула и уставилась на него, но не могла выдавить из себя ни слова. Тогда Рэд раздвинул мои все еще дрожащие бедра и по-хозяйски устроился между ними. Улыбнувшись, он припал к моим губам и тут же толкнул свое тело вперед. Что-то большое и твердое ворвалось внутрь. Я вскрикнула от неожиданной резкой и сильной боли. Рэд замер и неверяще уставился на меня.
– Кира? – прошептал он, пытаясь заглянуть в мои глаза.
Стыдясь собственной реакции и его взгляда, я обняла покрепче широкую мужскую шею и прошипела:
– Не смей останавливаться, – и для надежности пнула его пяткой в ягодицу. Мужчина широко улыбнулся и толкнулся снова, на этот раз мягче и осторожнее. Я поморщилась. Боль ушла, но осталось неприятное жжение.
– Прости, маленькая. Больше не будет так больно, я обещаю, – ласково прошептал мне на ушко Рэд и припал к моим губам в долгом страстном поцелуе.
Его толчки постепенно становились быстрее и глубже. А на смену жжению пришло какое-то неведомое доселе удовольствие. Словно в мое тело раз за разом вливали новую порцию наслаждения. То замедляя, то ускоряя темп, Рэд умело возносил меня на вершину блаженства, вырывая громкие стоны из моей груди и выпивая их своими ненасытными губами. Казалось, что лучше уже быть не может, и вскоре я почувствовала, что готова умереть от этой переполненности. Но перед тем как мой мир снова взорвался, я увидела два огромных золотых крыла, которые взметнулись за спиной Рэда.
Следующее утро стало самым счастливым в моей жизни. Я проснулась, лежа в крепких горячих объятиях любимого мужчины. Рэд мирно спал, обвив мое тело руками и тесно прижав к себе. Подстегиваемая любопытством, я немного отодвинулась и воспользовалась возможностью рассмотреть следователя как следует. Ресницы спящего мужчины слегка подрагивали во сне. Лицо было испещрено сетью мелких морщинок: у глаз, губ, переносицы. Но они ничуть не портили Рэда, скорее придавали ему особый шарм и мужественность. Потихоньку опуская глаза, я полюбовалась мощной жилистой шеей, плавно переходящей в широкую грудь, покрытую порослью темных волос. Осторожно провела пальчиками по упругому животу и, набравшись храбрости, заглянула под простыню. Тело Рэда являло собой образец мужественности, словно бы вылепленный умелыми руками талантливого скульптора. Все в нем казалось правильным и прекрасным. Я вспомнила управляющего борделем Жульку и то, каким нелепым он показался мне без штанов. Тихонько прыснув от собственных воспоминаний, вдруг услышала над ухом хриплый голос: