Когда старпер свалился на песок, и тихонько застонал, схватившись за челюсть, я облегченно выдохнув, встал на обе ноги, а потом медленно уселся на песок. Вся правая нога была как будто иголками утыкана, а в левой что-то хрустнуло, когда я скрестил ноги, но и боль немного прошла.
— Кажись, твое бабло теперь мое, — усмехнулся я, глядя на Ито, которому несколько человек помогли подняться. Фыркнув, по-прежнему держась за челюсть, Ито ушел за прилавок, и немного покопавшись, вытянул пачку денег, которую взял Миямото, так как моя нога еще не прошла. Вообще, у Миямото была поясная сумка с собой, в которой он держал бабло и свой мобильник, а у меня не было ничего, кроме трусов и сланцев, так что пускай деньги побудут у него.
— Доволен? Теперь ты — пятый «палец», — буркнул Мацумото, когда я поднялся на ноги и подтянул трусы. — Неужто тебя не смущает то, что ты побил однорукого?
— Нихуя! Я побил его одной рукой, и при этом стоя на одной ноге! Хер мне смущаться?! — усмехнулся я, и повернувшись к Миямото, после того, как мне на голову залез мелкий, я гнусно захихикал. — Ну вот теперь можно и повеселиться, ки-ки-ки! Ты со мной?
— А как же! Только что будем делать?
— Как что? Попытаемся захватить мир… тьфу ты, сорри, не из той оперы… попытаемся заполучить новые трофеи! Но сначала посмотрим, где там обосновалась наша компашка…
Громко хохоча, мы с Миямото и мелким, двинулись за Мацумото, который что-то ворча, повел нас в сторону, где должны были находиться остальные. Пока мы шли, и парни и девки шарахались от нас, видимо слух о том, что Ито побежден, пролетел уже по всему пляжу. Но самое, сука, обидное в том, что ни одна из девчонок, не подошла ко мне и стала восторгаться мной, ведь вместо этого я видел лишь испуганные и презренные взгляды…
Глава 14. Унижение «Быков»
— Как же он меня бесит, — мрачно пробормотал я, глядя в океан, где плескались Мэй и Фурукава. Миямото, стоявший рядом, попивающий колу из бутылки, кивнул. Только в отличие от меня, он смотрел не на мою кузину и ее… скрипя зубами, я все же произнесу это… парня, а на Ивасаки и Ямаду, которые тоже были в воде, только чуть в стороне. Ивасаки опять показывала свою любовь к женскому полу, сорвав с Ямады лифчик, и с диким смехом вертя его над головой, куда-то поплыла. Мелкий, сидевший на моей башке, с радостным смехом наблюдал за ними, особенно за своей кормилицей, которая с воплями, прикрыв грудь руками, преследовала Ивасаки.
Синохара, которая где-то успела купить себе пивка, лежала на шезлонге, с довольной рожей, загорая; Кавасаки куда-то умотала, чтобы «припудрить носик», а Мацумото и Аоки, о чем-то болтая, бродили по берегу, и до меня иногда доносился смех обоих.