— О чем ты говоришь, молодой человек? — засмеялся один из говнюков, который подошел ко мне на расстоянии вытянутой руки. — У тебя нет оружия даже, что ты можешь нам сделать? На твоем месте, я бы просто расслабился и получал бы удовольствие, ке-ке-ке!
Почти подделываясь своим смехом под меня, старый говноеб протянул свою лапу, и хотел дотронуться до моих штанов, но резко высвободив лезвия на протезе, я одним махом отрубил ему четыре пальца, а затем призвал духовное оружие, трансформировав его в биту. Вообще, я настолько привык к бите, к тому, как ей моно ломать кости врагов, что считал её своим символом, как и свою серьгу в правом ухе.
— Вам всем пиздец! — прошипел я, и злобно ухмыльнувшись, пустился в разнос. Если честно, такой кровавой бани, которую я устроил сейчас не было уже давно, со времен злополучного ресторана. Тогда перед моими глазами стояла кровавая пелена, вот и сейчас она снова появилась, и я все делал просто на автомате, прыгая от одного гомосека к другому, кромсая их лезвиями протеза, и ломая им кости битой.
Вжух! Вжух! Вжух! Бам! Бам! Бам!
Отрезав пальцы одному ублюдку, я ушатал ему с ноги по яйцам, и пока он согнулся, начав стонать, я развернулся вправо, и двинул битой по башке другому, расколов ему череп, а затем пнув, уже труп, ногой, резко присел, и взмахом «коготков» отрезал под корень все имущество третьему.
— Уноси готовенького! — злобно произнес я, разворачиваясь, и перерезая лезвиями горло очередному педику. Затем отпрыгиваю, уворачиваясь от удара булавой, которую откуда-то достал один из говнюков, и трансформирую биту в бензопилу.
Когда старпёр вновь замахнулся на меня булавой, я отразил его удар лезвием бензопилы, причем уже включенной, отчего во все стороны посыпались искры. Напустив на себя «ангельскую» улыбочку, я испугал своего противника, который начал громко пердеть от страха, заодно и обоссавшись, я вывернулся, и опустил бензопилу ему на левое плечо.
Да уж, визг поднялся страшный, когда я разрезал его на две неровные части, что меня даже оглушило, и все звуки вокруг на некоторое время пропали. Капец, надеюсь, что я не оглох… мне и так хватает того, что я безрукий, безглазый, да еще и три года импотентом был!
Но вроде всё обошлось, ведь через какое-то время, звуки постепенно стали возвращаться, и первое, что я услышал, был рев мотора моей «кровавой игрушки», которой я, в тот момент, разделил одного из ублюдков с его ногами, распилив его вдоль пояса.
…И вот они все, кроме Суслика, который тихо рыдал, стоя у алтаря, прижатый к нему животом, и главного трахаря, были мертвы. Вся церквушка была выкрашена изнутри кровью и кишками, как, собственно, и я. Думаю, что я реально выглядел жутко, весь покрытый кровищей, да еще и с бензопилой в руках, которая так же была покрыта кровью.