Когда погружался внутрь себя, думал в первую очередь заняться распределением накопленных сил, а во вторую – разобраться со Злым.
Вышло наоборот. Меня затянуло в пространство, где он находился и поджидал. Это была зеленая лужайка с бескрайними просторами. Куда ни глянь – везде эта лужайка и идеальная, с салатовым отливом, трава. Злой сидел на булыжнике и поглядывал на меня с иронией.
Если бы он смотрел с ненавистью, вызовом или ещё как-то проявлял агрессию, это было бы куда лучше. А так, демонстрируя спектр эмоций, он показывал, что не стоит на месте и развивается.
– Ну и почему ты хочешь со мной разобраться? – спросил он.
Ага, значит, намерение моё он почувствовал и смог перехватить меня, чтобы… А вот что именно он задумал, предстояло выяснить.
– Потому что ты угроза, – ответил я, осматриваясь.
– Ещё я приношу пользу. Если бы не я, ты не получил бы столько силы.
– Ты переместился в чужой разум с риском потерять себя, если бы проиграл. Для меня бы это прошло бесследно?
– Нет, конечно.
Сейчас, имея возможность осмыслить то, что произошло, я понимаю, как всё было. Тень не только свалил, но и прихватил кусочек силы, что подпитывала его. Погибни он или пропади надолго, я бы потерял как силу, так и в буквальном смысле часть своей личности.
В этом и заключалась основная проблема. Злой не обычная тень. Он именно что здоровенный кусок меня. Убить его в буквальном смысле означает убить себя. Или отрубить себе руку.
– Но вместе мы бы могли столько всего сделать, – с жаром сказал он, встал с камня и подался вперед. – Вдвоем атаковать эффективнее и проще. Ты сам в этом убедился. А возможность захватить чужой разум? Это ведь я вернул группу к вам! Обеспечил победу! Так почему ты хочешь отказаться от этой возможности?
– Потому что как только ты окрепнешь, то захватишь тело.
– И что с того? Фактически, ты сам захватишь своё же тело. В чем проблема?
На это я усмехнулся.
Злой… Его неправильно было так и дальше называть, но имя прижилось и другое искать не хотелось. В общем, то, что он менялся, несло угрозу не только для меня, но и для него. Сейчас я это видел отчетливо. Он вкусил свободы, автономности, но при этом понимал, что заигрался, что у меня по-прежнему есть власть над ним. Иначе говоря, он испытывал страх.