– Но погоди, – нашёл я неточность. – Почему у тебя вообще осталась сила?
– Потому что Ата не смогла поглотить всё. Или, может, оставила кусочек, чтобы я не сдохла раньше времени. Хотела поглумиться.
Это прозвучало куда более натянуто, чем остальное, но я кивнул.
– Почему Ата не устроила зачистку после твоей смерти?
– Думаю, ей плевать. Разве есть богам удел до червей? – пожала плечами мать.
– Так просто?
– А чего ей бояться? Что ты отомстишь? Тебе ещё лет двадцать понадобится, чтобы стать ей ровней. Не обижайся, Курт. По меркам настоящих повелителей ты слабак. Но не будем об этом. Меня оставили в твоем разуме как послание-извинение.
– Будем считать, что извинение я услышал.
– Ты злишься, я чувствую. По опасному пути идешь. Извинение не единственная причина того, что я здесь. Вторая причина – это обучение.
Не выдержав, я рассмеялся.
– Ты увидел в этом иронию, – понимающе кивнула она. – Так нуждаться в ответах, когда они были внутри тебя.
– И что, ты сейчас мне выложишь все секреты?
– Нет. Я мало что успела передать. Трудно это было. Поэтому расскажу основы.
– Что ж, давай послушаем, – с сарказмом ответил я.
Внутри творилось черт знает что. Не зная, как реагировать, я закрылся и постарался отгородиться от чувств. Сделал ровно то же самое, чем занимался последние три года.
– Слушай, Курт. Слушай и мотай на ус. Ты влип в большие неприятности, не представляешь насколько.
Глава 15. Бесконечный цикл проблем
Часы предательски показывали начало одиннадцатого, когда я проснулся. Смутно помнил, как отец будил меня, но был проигнорирован. Несмотря на поздний подъем, я не чувствовал себя выспавшимся, скорее наоборот.
Разговор с тенью-мамой затянулся и закончился тем, что она передала мне всю свою любовь, растворившись и слившись с моей психической силой.
Стоило вспомнить об этом, как по груди разбежалось приятное тепло и брызнули слезы. Сначала слезы тихого счастья и радости, а потом глухой боли. Эта любовь была вложена в тень. Мать так поступила, чтобы обмануть внушение. Вырвала из себя все чувства, не только ко мне, но и к дочери с мужем. Вследствие чего она убила себя, а не меня или кого-то из нас.
Одна эта мысль приводила меня в такую ярость, которой я ещё не видел. И сейчас тоже не видел. Эта ярость зрела внутри, не выходя наружу. На поверхности было тепло, несмотря на испытываемую боль.
Я вновь переживал смерть мамы. Но на этот раз совсем по-другому.
* * *
Пребывать в тех чувствах, что меня захватили, было заманчиво. Я бы не отказался весь день провести, копаясь в памяти и вспоминая маму. Но были другие дела, не требующие отлагательств.