Юйдайюнь (Яшмовый пояс) — явление тоже известное, давних пор. Оно считается воплощением прекрасной и кроткой девушки-бай. Видеть Яшмовый пояс можно довольно редко, главным образом в разгар лета. Иногда в ясный погожий день, наступивший после дождя, посередине гор с юга на север протягивается цепочка облаков, придающая им серьезный и торжественный вид. Картина эта появляется неожиданно и столь же неожиданно исчезает.
Но сегодня горы просто угрожающе красивы, а облака на их склонах исполняют хаотический и в то же время грациозный танец.
В город возвращаемся вдоль берега по протоптанным среди посевов узеньким тропкам, бровкам, межам. Минуем одинаковые, неотличимые друг от друга каменные деревушки: два-три десятка скученных домиков. Ловлю себя на мысли, что в этой долине, наверное, мало что изменилось за пролетевшие от Наньчжао и Дали века. Между лежащим, в километре друг от друга селениями по-прежнему не дорог, и пешком через поля добираться до соседей куда быстрее, чем делать многокилометровый крюк с выездом на идущую параллельно асфальтированному шоссе грунтовку.
В Дали, изрядно намаявшись с неуправляемыми на этих кочковатых тропках велосипедами, входим с восточной стороны, мимо отгородившейся от улицы каменными стенам усадьбы — то ли уцелевшего доныне поместья феодала, ли зернохранилища. Над расположенными по периметру двора, выходящими на улицу глухими стенами приземистых построек плывет, изящно выгнув когда-то желтую, а сейчас неопределенного цвета черепичную крышу, двухэтажная каменная башня. Во дворе особняка группа крестьян обмолачивает рис.
Пока я привожу себя в порядок в гостинице, Ли Ма куда-то исчезает и вскоре появляется с большим арбузом. Для начала мая чем не сюрприз. Арбуз оказывается красочным и… удивительно несладким. О цене Ли Ма говорит неохотно: пять мао за цзинь, юань за килограмм. Недешево. Хотя сейчас не сезон. Но и в сезон арбузы продаются не дешевле двух мао за цзинь.
Вечером выхожу прогуляться и у порога сталкиваюсь с одним из своих попутчиков. Крупный, бородатый, с обветренным загорелым лицом мужчина лет пятидесяти легко — в Китае все европейцы чувствуют себя в какой-то мере земляками и соотечественниками — идет на контакт. Знакомимся, и удивлению его нет предела, И дело не в том, что я — первый советский гражданин, которого он встречает в своей жизни. Таких европейцев, американцев, японцев, не говоря уже о китайцах, с весьма искаженными представлениями о России, как они привыкли говорить, и русских я видел немало. Ситуация много забавнее: в глубине Азиатского континента столкнуться с соотечественником из России! Да, Марк Чорна — так он мне представляется — может в какой-то степени считать меня соотечественником, хотя родился в далекой Америке. Его родители, жившие где-то под Киевом, перебрались за океан в 1905 г., спасаясь от черносотенных погромов и унеся с собой не лучшую память о своей родине. Может, поэтому они никогда не учили сына русскому языку и привили ему неприязнь к слову «Россия». Сам Марк уже более 20 лет живет и работает во Франции и, интересуясь очень многим, путешествуя по миру, даже не задумывался о том, чтобы поближе познакомиться с родиной своих предков. И вот — неожиданная встреча.