«Горы и воды Гуйлиня — лучшие в Поднебесной»
(древняя поговорка)
Мы покидали Шанхай сырым и ветреным февральским вечером. За темными окнами 179-го скорого «Шанхай — Куньмин» растворились зимняя приморская хмарь, нескончаемые слякоть и промозглый ветер, сразу далекими и нереальными стали стылые стены общежития, нетопленые залы библиотек, голые ветви платанов, обрамляющих аллеи университетского кампуса, и вся размеренная и не балующая разнообразием жизнь студенческого сообщества. Впереди манил своей неизведанностью край солнца и тепла.
Нас двадцать восемь: двадцать пять студентов и стажеров из шести стран и двух континентов и три представителя фуданьской администрации. Молчаливый, исполненный собственного достоинства Цай-лаоши («лаоши» по-китайски — учитель, так мы называли своих наставников согласно принятой в Китае традиции) в синей, всегда опрятной и застегнутой на все пуговицы форменке; шумный, говорливый, внешне деятельный, но беспомощный в практических делах Ся-лаоши и молодая, жизнерадостная, энергичная, внимательная ко всем Ту-лаоши, наша опора на всем длинном и полном самых неожиданных препон и недоразумений пути.
Подопечные им достались не из легких. Без особых заслуг и достоинств, но с характерами, да еще иногда и с претензиями, не всегда со знанием языка и китайских реалий, но энергичные, бойкие, легкие на подъем и выводы и — самое главное — молодые. Десять англичан, четверо американцев, шесть японцев, два немца из ФРГ, один бельгиец и я, единственный представитель социалистического мира в окружении «капиталистов». Однако на наших взаимоотношениях это практически не сказывается. Все проблемы уже обговорены, точки над «и» расставлены, и острых политических дискуссий не предвидится, тем более что основные оппоненты — американцы — все, как один, сами не прочь покритиковать администрацию Рейгана и его политику, и мы давно уже сошлись на необходимости подлинного взаимопонимания между США и СССР. Сейчас всех нас больше всего занимает Китай, после полуевропейского Шанхая новый, неизведанный, неожиданный. Надеемся, что он раскроет перед нами свое, может, не столь выигрышное на фоне сияющих свежими красками, совсем недавно отреставрированных храмов, затененное блеском туристических отелей, но все же подлинное лицо. Это нас сближает, несмотря на разницу в возрасте, интересах, политических воззрениях и еще многом другом.