По Юго-Западному Китаю (Ларин) - страница 66

Еще через два часа последний раз усаживаемся в уже ставший нам чуть ли не родным автобус и спустя 20 минут бросаем прощальный взгляд на людную привокзальную площадь Куньмина. Ряды наши заметно поредели: в Шанхай возвращаются немногие. Каникулы продолжаются, и кто решил в оставшиеся дни посетить еще одну юньнаньскую жемчужину — Дали, кто направляется в Сычуань, чтобы оттуда спуститься к Шанхаю по Янцзы, кто едет на север, в Сиань, Пекин и холодную Маньчжурию. Оставшиеся размещаются в трех купе.

Три дня до Шанхая стали почти что отдыхом после крайне напряженной программы поездки. Даже обычная бесцеремонность шумящих, гремящих, с раннего утра, а если большая станция — и глубокой ночью, расхаживающих по вагону и беседующих во весь голос пассажиров, клубящийся под потолком сигаретный дым и периодическое отсутствие холодной воды воспринимаются как нормальные и несущественные издержки долгого пути.

Гуйчжоу встречает нас облачным, пасмурным небом и тусклым, грязно-белым туманом, в котором тонут даже близлежащие горы. Проводники по нескольку раз в день подметают и протирают пол, каждый раз выгребая огромные горы мусора и тут же отправляя его за окно.

Плодородная Хунань затянута пеленой дождя, и в вагон пробивается промозглая, холодная сырость. За окнами проплывают голые, раскисшие поля, разбухшие грязные реки, редкие холмы, землистого цвета печальные деревни. Как далеко мы уже от голубой куньминской весны и жаркого неба Сишуан баньны!

Шанхай приветствовал путешественников колючим осенним дождем. Предрассветные улицы рабочего города уже жили своей суетливой жизнью. Спешили на работу закутанные в прозрачные накидки велосипедисты, толпились на автобусных остановках, прикрываясь зонтами от хлещущих наискось струй, темные фигурки, сверкали ярко освещенными проемами дверей маленькие закусочные. В общежитии нас ожидали тепло, горячий душ и письма из дома. Предстояло утрясти впечатления и готовиться к новой поездке.

Побывать в местах, где не раз полыхало пламя восстаний мяо, хуэй, ицзу, я мечтал давно. Но, собираясь в Китай, не рассчитывал, что эта мечта может стать реальностью. А потом забрезжила надежда, и, составляя программу стажировки, я внес в нее зыбкую идею о таком путешествии. К счастью, стажерам высшей квалификации, а именно такой статус я носил в Фудани, положены командировки с научными целями. Администрация университета не имела возражений, и началась подготовка, довольно длительная и кропотливая. Были вечера над картами, справочниками, расписаниями движения поездов, автобусов, теплоходов. Рождались планы, очень детальные, почти идеальные, в них с точностью до минут стыковались переезды и пересадки, встречи и беседы. Обсуждались финансовые вопросы и кандидатуры сопровождающих лиц, летели письма в юньнаньские, гуйчжоуские и сычуаньские вузы и иностранные отделы народных правительств. Поездка приобретала все более четко выраженные очертания и казалась уже реальностью. К началу апреля все организационные вопросы были практически решены. Официальная часть путешествия была расписана чуть ли не по часам и в своем заключительном варианте включала движение по маршруту: Шанхай — Тунжэнь — Гуйян — Аньшунь — Куньмин — Дали — Куньмин — Эмэй — Чэнду. Дальше… Что будет дальше, я еще не знал и не решался загадывать наперед. Дальнейший расклад зависел от наличия сил, времени и финансовых средств, состояние которых после месячного скитания по Юго-Западу прогнозировать было трудно.