разбросанными по ней крупными черными валунами и чем дальше, тем их становится больше. Они рассыпаны по земле до самого горизонта и в утренних лучах солнца отбрасывают длинные причудливые тени. Местность эта малообитаема. Очень редко можно встретить строение, обнесенное оградой, сложенное все из тех же валунов, но поменьше размером или, проезжая по дороге к Эр-Рутбе, пограничному городку с контрольно-пропускным пунктом, который служит западными воротами Ирака и стоит на пути, связывающем Ирак с Иорданией, увидеть одиноко пасущегося верблюда. Как он попал сюда? Может, от кого-то сбежал или потерялся? Почему грустно уткнулся он мордой в каменистую землю, что ищет? Этого вам никогда не суждено узнать.
Климат в Ираке на большей части территории сухой и жаркий. Зимы, в нашем, русском понимании, нет. Ее заменяет то, что для читателя более знакомо под словами «теплая, влажная» осень, которая тянется приблизительно с конца ноября до конца февраля. В это время поля Верхней и Нижней Месопотамии превращаются в блестящие на солнце и покрытые глянцевой пленкой озерца и болота, по которым пройти и проехать практически невозможно. Мне не раз приходилось бывать в это время года в здешней местности. Съехав с асфальтированной дороги и попав на проселок, машина моментально начинает буксовать. Колеса приобретают бесформенные очертания от налипшей на них грязи. Стараясь, выбраться из засасывающей трясины, все глубже и глубже увязаешь в ней, пока днище машины не оказывается лежащим на раскисшей земле. Выйдя из машины, по самые щиколотки погружаешься в ласково чавкающую жижу, которая ни за что не хочет отпускать ноги. После нескольких минут борьбы жижа, как бы обидевшись, начинает уплывать из-под ног, и если не удалось сохранить равновесие, то с чмоканием и всхлипыванием она принимает тебя в свои объятия, и тогда, сидя в грязи, постепенно понимаешь всю безысходность положения. Самому еще кое-как можно встать на ноги, но машину вытащить отсюда без посторонней помощи вряд ли удастся. Если после часа ожиданий, мытарств и отчаяния ты кого-то разыскал и он помог вытащить ее из грязи, считай, что родился под счастливой звездой.
В летние изнурительные, пронизанные палящим солнцем дни и месяцы та же самая местность приобретает совершенно другой характер. Земля, по которой еще месяц назад было ни проехать, ни пройти, высыхает, становится твердой, как камень, и растрескивается — теперь по ней можно спокойно ходить и ездить, хоть на велосипеде, в любых направлениях, даже не по дорогам. При этом то, что в зимние месяцы было грязью под лучами обжигающего солнца, превращается в пыль, которая толстым слоем (сантиметров пять — десять) покрывает землю. Когда задувают северо-западные ветры, эта пыль вместе с песком и частичками земли поднимается в воздух. Ветер усиливается, и начинается пылевая буря, которая может продолжаться два-три дня. Иракцы называют ее «худжаяж», в отличие от принятого среди прочих арабов «самум», «хамсин» или «тоз» — последнее более распространено на юге Ирака и в Кувейте.