— в Академию Божией Матери доброго совета, которая располагалась в доме 210 по Марсалис-авеню в районе Оук-Клифф, примерно в семи минутах езды от Вест-Коммерс-стрит. Академии Божией Матери доброго совета, как и школы святой Анны в Балтиморе, больше не существует
{120}: в 1961 году ее слили с католической школой епископа Данна. Документы академии не сохранились. Она, как и школа святой Анны, находилась в районе, состоявшем преимущественно из беленых домиков, в которых обитали представители среднего класса. Впрочем, сейчас он уже не тот: сказываются бедность и неравенство, да и прежние его жители давным-давно перебрались в пригороды.
День Салли проходил примерно так же, как в Балтиморе. На автобусе добиралась в школу, где начинала день с посещения утреннего богослужения. Учиться было непросто, но она обычно получала хорошие отметки: копия табеля успеваемости за сентябрь 1949 — февраль 1950 года, который Салли принесла домой (Ласалль его сохранил), свидетельствует, что она получала «А[13]» и «А-», и лишь по географии и литературе у нее было «B». Единственный невысокий балл, «С+» по иностранному языку, она получила в последний свой месяц в школе.
Соседи по коммерс-стрит сперва не замечали ничего странного. Казалось, Салли обычная двенадцатилетняя девочка, живет с отцом-вдовцом — правда, тот старался не выпускать ее из виду, разве что в школу она ездила одна. Салли не выглядела несчастной, никогда не просила о помощи. Да Ласалль бы этого и не допустил.
Соседи думали, что Салли нравится хозяйничать{121}. Так, она любила печь пироги. Завела собаку и совершенно ее избаловала. Ласалль не скупился на платья и сладости. Она ходила по магазинам, ездила купаться, заглядывала на ужин к соседям по трейлерному парку — порой с Ласаллем, порой одна, когда ему якобы нужно было вести расследование для ФБР.
Жена Дейла Кагамастера, Джозефина, считала Салли благовоспитанной девочкой. «Порой мы замечали, что ей не хватает материнской любви и ласки, но нам казалось, что отец прекрасно о ней заботится, обеспечивает все условия». Соседи в один голос утверждали, что Салли и ее «отец» «казались счастливыми и искренне любили друг друга». Мод Смилли, которая жила в соседнем трейлере, изумилась, узнав, что на самом деле Салли была его пленницей: «Как-то раз она пришла ко мне в салон красоты. Я сделала ей перманент. Она ни разу ни о чем таком и словом не обмолвилась. Хотя наверняка знала, что мне можно доверять».
Через несколько лет в судебных материалах появится схожее заявление Нелроуз Пфейл: «Салли заглядывала ко мне по сто раз на дню, при желании могла позвонить кому угодно и когда угодно: телефон у меня есть. У нее была масса возможностей сообщить мне, что ее похитили [sic!], тем более что она прекрасно знала: расскажи она мне о чем-то таком, я бы ей непременно помогла». По словам Пфейл, Ласалль запрещал Салли играть с другими детьми в одном-единственном случае: если поведение какого-то ребенка вызывало у него сомнения.