— То есть он был сумасшедшим, — сделала вывод Зина.
— Ну там особо разбираться не стали, приговор был вынесен очень быстро, — закончил Тихомир Федорович и вновь затеребил свои подтяжки, ожидая вердикта начальства, молодец он или нет.
Но Зина была скупа на похвалу всегда, а сейчас ей вообще было трудно испытывать хоть что-то кроме опустошения.
— Будем разбираться, — сказала она, глядя на треугольник, и словно что-то поняв, набрала номер Эндрю. — Мне нужно на карте, — начала она без приветствия отдавать команды, — отметить точно точки, на которых было совершены преступления во времена ГУЛАГА здесь на Ольхоне в 49-м году. И попробуй добыть допрос с убийцей. Я понимаю, что сложно, было бы легко, я бы тебя не просила, — сказала она и, положив трубку, обратилась к притихшему мужчине у дверей, — а вы, Тихомир Федорович, идите и находите общий язык с туристами, они здесь уже неделю, могут что-то знать.
— Кто это звонил? Девушка твоя? — спросил у Эндрю молодой человек, представившийся Михой. Деревня ученых больше походила на строительный городок, состоящий из вагончиков, благо, что вагончики были современными. Дарья Дмитриевна поручила новичков большому Михе, вышедшему им навстречу, и исчезла, потеряв к ним всяческий интерес. Вообще, поведение заказчицы было очень странным, словно она не хотела этого расследования. Эндрю повидал немало заказчиков, и они обычно хотели знать, как будет действовать группа, спрашивали план и требовали постоянный отчет. Дарья Дмитриевна же просто передала их этому богатырю, словно скинув ненужный балласт. Миха был каким-то очень бесхитростным и даже глуповатым, настолько, что тезис о том, что работать с самой Малохиной надо заслужить, Эндрю сейчас ставил под сомнение.
— Нет, так, знакомая, — отмахнулся Эндрю, стараясь проехать скользкую тему. В лагере было всего шесть вагончиков, как рассказывал Миха, три из них служили жилыми помещениями. Один мужской, один женский и самой Дарьи Дмитриевны, где она обитала в одиночестве. Четвертый — кухня-столовая, пятый — лаборатории, а шестой — кабинет Дарьи Дмитриевны. Было такое впечатление, что главное это был комфорт госпожи Малохиной.
— Но нам с тобой страшно повезло, — говорил Миха без умолку, отправив Вику в женскую часть и показывая Эндрю мужскую, — Витька простыл, мы тут погружаемся в Байкал, и он уже третью неделю в больнице в Иркутске лежит. Дурачина нырнул в костюме 5 мм, говорил я ему, надо в 9 мм, а он… В общем, сам виноват. Хоть и конец мая, но вода холодная в Байкале. Ник ночует в лаборатории, помешанный на своих опытах. Я же, не поверишь, вообще жил один, как царь, — Михиным восторгам не было предела, — ну теперь с тобой будем делить местожительство. Ты как, не храпишь?