— Вот-вот, — поддержал девушку Тихомир Федорович, — а почему она мальчишку так не усыпила? Он сказал Алтану, что не видел, кто это сделал, ему накинули мешок на голову и скрутили руки. Да и вообще, она что, изверг, зачем она ребенка-то взяла.
— Ну это-то как раз понятно, — сказала Зина, — ей нужен был невинный человек.
На этих словах у Тихомира Федоровича пуговица отлетела от пижамы и со свистом ударилась в Зину.
— Простите, — смутился он и прикрыл рукой часть своего тела, так бесстыже оголившуюся, — вот зачем делать прямые рубахи на большие размеры, ведь все знают, что, если в таком размере, непременно у мужчины живот, — бормотал он, — не все линии в этом мире прямые, есть и выпуклые.
— Что вы сказали? — вдруг Зина встрепенулась и выпучила глаза так, словно только что ей на ум пришла гениальная мысль, которая с трудом умещалась в голове. Тихомир Федорович несколько испугался такой реакции и неуверенно сказал:
— Я вообще пришел сказать про невинность, зачем ей был нужен Айк.
— Нет, — рявкнула Зина, так что теперь пришла очередь округлять глаза Тихомиру Федоровичу, — что-то про линии.
— Ну это не важно, — махнул рукой мужчина, забыв, что прикрывает ею оголенное предательницей пуговицей тело, — я про пижаму.
— Вы сказали, что не обязательно делать прямую линию, а можно… — Зина сделала паузу, чтоб он мог вспомнить, что сказал.
— Ну я сказал, что не все линии в этом мире прямые, есть и изогнутые, — растерялся от такой реакции и не понимая, что он мог сказать не то.
— Так, точно, пойдемте, — она накинула поверх своей пижамы пуховик, на голые ноги натянула ботинки и, схватив за руку Тихомира Федоровича, потащила его по коридору мимо комнат других жильцов.
— Мы куда? — поинтересовался Тихомир Федорович шепотом, боясь разбудить кого-нибудь в доме.
— Мы к Даниилу Бровику, — сказала Зина, на ходу вспоминая комнату миллиардера и тоже боясь спутать и разбудить не того.
— Зачем? — Тихомир Федорович не сопротивлялся, но упорно хотел знать смысл их странного поведения.
— Мне нужна карта, — сказала Зина шепотом, найдя в темноте нужную дверь, — одна у Эндрю, но его положили в комнате Айка, а я не хочу будить мальчишку, он и так сегодня натерпелся, а еще такая же есть и у Бровика, ему Эндрю скидывал сегодня, — на этих словах она постучалась тихонечко в дверь.
На их общее удивление дверь очень быстро открылась, и Даниил стоял на пороге свеж, словно он и не ложился, с фирменной улыбочкой на лице, которая уже не казалась Зинке столь отвратительной.
— А зачем нам кузнец? — сказал вместо приветствия Даниил, показывая Зине на Тихомира Федоровича, которого она по-прежнему держала за руку, как мать маленького ребенка, словно боялась потерять.