— Я прослежу, чтобы Лайонел долечился, — произнесла я.
Мне действительно этого хотелось. А еще — отвести от Кота огонь. Он, конечно, придурок, если позволил Нелу сбежать из больницы, но все же помог мне сюда попасть.
— А кто будет за твоим «долечилась» следить? — вдруг подала голос Абель.
Впервые за все время обратилась ко мне на «ты», да еще и так возмущенно, что все притихли.
— Видимо, я, — со вздохом ответил Лайонел с кровати.
— Для вас подготовят соседнюю палату, леди Легран, — с готовностью произнес Фрид. — Раньше в этом не было необходимости, ваше состояние было стабильным. Теперь.
Хм, как ладно у лекаря вышло нас обоих запереть в стенах больницы.
«Лайонел!
Твой день рождения — это нечто! Особенно рожицы твоих друзей, когда я их всех обыграла в конных скачках. Мама сказала, что с мужчинами, даже если они маленькие, вот так никак нельзя. Но мне кажется, что можно. Кто же виноват, что твои друзья — слабаки?
Через две недели у меня тоже день рождения. Официальное приглашение в конверте. Будет воздушный замок, пожиратель огня и целая тонна сладкой паутины.»
* * *
Мне удалось разговорить Лайонела только на третий день. Нет, мы много болтали, я в подробностях рассказала о том, что со мной происходило за последнюю пару лет, когда мы не общались. Он говорил о ступенях своего карьерного роста в тайной канцелярии и о том, как произошла трагедия с Крис. Мы играли в карты, шашки и шахматы, читали книги и проводили время так, как когда-то давно, когда на летнем совместном отдыхе в самом раннем детстве заболели ветрянкой, и родители посадили нас на карантин.
Но вот поговорить о деле… От этой темы Лайонел упорно уворачивался. Пришлось пойти на хитрость. Я предложила партию в карты на желание. Ни в шашках, ни в шахматах шансов у меня почти не было, а вот в карты. Удалось сыграть на азарте Лайонела. Да и попотеть, чтобы позорно не продуть желание, тоже.
Проворчав, что мне неймется влезть в то, от чего меня так старательно ограждали последнюю неделю, Нел все же приступил к рассказу:
— Около пяти лет назад графа Гильберта отправили в ссылку за косвенное участие в готовящемся перевороте. Прямую вину доказать не смогли, как и то, что он вообще был в курсе, но оставлять в столице не стали. К тому же его не особо любили в высшем обществе, его сложно назвать хорошим человеком. Грешков за ним водилось немало, и это стало последней каплей. Гильберта сослали в мертвые земли. Что забавно, зараза там с его присутствием лишь разрослась.
— Почему эти земли вообще мертвые? — задала я довольно важный для себя вопрос.