записано дворников, лакеев, поваров и проч. слуг ему служивших семь тысяч. Будто это верно. Большому жиду дано право у себя иметь дворню. Вот какова поляковская дворня.
30 марта. Суббота. Явился в музей книгопродавец Николай Иванович Мамонтов[727] с сожалением, что у нас из Щаповской[728] библиотеки разворованы книги, что осталось из громадной массы всего 4000 книг, что Торопов[729], председатель библиографического кружка, сам видел, как книги заменены редкие пошлыми, что он, Мамонтов, очень соболезнует об этом и пришел известить. (Он и прежде писал мне письмом, что книги Щапова продаются у Сухаревой.) Я повел его в библиотеку, показал ему, что значит заменена. Размазня Станкевич указал самую печать, сказавши, что она засохла и ею нельзя печатать чисто. Потребовал я печать. Оказалась чиста, можно печатать чисто.
30 апреля, вчера, в эту же пору был из Донского монастыря монах о моем описании монастыря[730] для 300-летнего юбилея, что не возьму ли я еще уплаты. Показал мое письмо к Аркадию 1853 г., где я толковал внушительно о правах на свою работу и просил уплаты. Теперь владыка не хочет печатать археологию и просит выпустить этот отдел. Я согласен.
1 мая. Среда. В 9 часов утра пришел Д. О. Масловский с поклоном и выразил мне большие похвалы, что он свое преподавание в Военной академии начал с моей «Истории русской жизни», что мои сказания о происхождении городов — чудо как верно и т. д. Хотел прислать свои лекции.
8 мая. Среда. Представлялся с чинами музея великому князю генерал-губернатору. Он поздоровался очень милостиво, назвал по имени-отчеству, спросил как здоровье, что я буду жить на даче. «Точно так, в. высоч., семью уже отправил». Спросил о портретах, пожалованных государем[731].
Великая княгиня расспросила о находках в Кремле, что замечательного. Я указал на богатство изразцов и пр. В. князь прямо от меня к Филимонову, что-то поговорил с ним. А когда мы прежде очутились с ним рядом, то он, Филимонов, отметил, что и во всей-то России только мы вдвоем главные археологи.
Вообще прием музеев был обходительнее и ласковее, чем прием всего университета.
Прежде встретился с Захарьиным[732], очень любезен. Особенно похвалил Минина и Пожарского — книгу мою. Говорит: ничего подобного не читал, замечательная вещь.
10 мая. Мои переехали в Химки[733]. 12 и 13 я был там.
14 мая. Государь, назначив приезд вечером, не приехал. Завтра, 15 числа приедет вечером[734].
15 мая. Пиотровский принес телеграмму от княгини Оболенской, что приедут в пятницу вечером. Вчера народ не расходился до 9 часов. Слухи рассказал Пиотровский: на Французской выставке