1860 г.
17 апреля. Движение жизни вносит в общий оборот факты, которые не сразу, не вдруг получают определенную ясность. Мысль, сознание работает, уясняет себе факты на основании установившейся уже почвы сознания и верований. Постепенно он (факт) уясняется. Севастопольская война не вдруг раскрыла нам глаза на нас самих. Постепенно мы прозревали и до сих пор еще прозреваем.
1861 г.
25 апреля. Всякая история зависит от того, как развито лицо. Если нет в нем возмужалости, т. е. самостоятельности, не будет ее и в дальнейшем ходе жизни. Если лицо постоянно держится в пеленках, то ребенок и будет таким во всей частной и политической деятельности. Признайте в нем мужа, а не отрока, детского, пасынка, тогда вы и увидите его силу и в общих делах.
Молод — вот мнение века. Мужи были только аристократы, а остальные — детские, дети боярские или смерды.
В Америке мальчик уже самостоятелен как взрослый, потому что окружен доверием к его силам, хотя и находится под надзором. Оно конечно, немцы также относятся к детям, но разница в том, что они видят в ребенке силу, а мы бессилие, которому должно помогать. Отчего у немцев мальчуганы и девчата смотрят на вас светло, смело, а наши тупо, боязливо, стыдливо. Мальчуганы от 8 до 14, человек 10 в Нейенбурге пьянствовали, и все шло отлично, в порядке. У нас в смелом и как бы свободном мальчике есть более дерзости, наглости, нахальства — вот наша свобода. Такая свобода, видно, как будто украдена, т. е. не прямым, открытым путем выработана, а воровски. Оттого мальчуган и глядит отчаянным вором. У немца более человечного взгляда на ребенка, т. е. именно в смысле силы, новой, продолжающей его собственную силу, а у нас как на животное в смысле бессилия детского, как продолжение того же бессилия, которое имеет отец. Эти взгляды таятся в глубине и их очень мудрено подсмотреть. Разве не детское бессилие, что выборный и выбирающий становятся на колени. Детство. А все выборы царей, Годунова, Романова и прежде князей — детство в словах, в предложениях, в мыслях.
Николай Павлович управлял по следующему простому способу — всякий частный случай он возводил в общее положение, т. е. совсем наперекор естественному пути делать выводы или подмечать, наблюдать и заявлять законы, которые из множества фактов являются сами собою. Но у него было иначе. Фосфорная спичка послужила причиной пожара. Он запрещает продавать фосфорные спички, бандеролем увеличивает их ценность с 5 копеек на 100 копеек. Особенно стеснительною эта система являлась в полицейских распоряжениях. Люди купаются с берега — тонут — запрет купания, который продолжается, разумеется, только месяц, ибо потребность жизни берет свое. Беринг