23 мая У Тан вылетел в Каир. Президент Насер и министр иностранных дел Египта заверили его, что никаких наступательных действий по инициативе ОАР предпринято не будет.
Между У Таном и президентом ОАР была достигнута договоренность о том, что генеральный секретарь ООН постарается убедить Израиль не направлять свои суда через Тиранский пролив, а правительство ОАР, со своей стороны, не будет возражать против того, чтобы суда других стран проходили в Израиль через пролив без досмотра, лишь объявляя, что они не везут в Израиль стратегических материалов[39].
Не дожидаясь возвращения У Тана, в Нью-Йорке по требованию Канады и Дании было созвано заседание Совета Безопасности. Американский представитель в ООН Артур Голдберг проявлял показную активность якобы в целях мирного разрешения конфликта.
Голдберг — опытный юрист, набивший руку на урегулировании конфликтов между американскими профсоюзами и монополиями. При президенте Кеннеди он был министром труда, затем членом Верховного суда США — пост почетный и весьма влиятельный. Но даже его большой опыт, ораторские способности не могли скрыть произраильской линии американской администрации.
Представитель Саудовской Аравии, хорошо известный в ООН посол Баруди, в одной из своих речей недипломатично заметил: «Я хотел бы уточнить: от имени кого выступает наш друг Голдберг — Соединенных Штатов или Израиля?»
Подозрительную активность проявлял в мае и председатель Совета Безопасности[40] — представитель Канады Джордж Игнатьев. Бывший русский граф, Д. Игнатьев был выходцем из известной в царской России семьи Игнатьевых, члены которой занимали высокие посты на дипломатической и государственной службе. Дядя канадского представителя был премьер-министром, а отец — министром просвещения при Николае II (в 1916 году). По отзывам современников, отец Д. Игнатьева среди русской интеллигенции имел репутацию человека либерального и честного.
После революции семья Игнатьевых оказалась в Канаде, Старый граф напутствовал детей: «Россию мы потеряли. Надо перестраиваться и служить новой Родине, как мы служили России». Джордж это хорошо усвоил. Он сделал завидную для эмигранта карьеру — был помощником министра торговли, послом в ряде стран и, наконец, представителем Канады при ООН.
Сопровождая своего министра, Игнатьев побывал в Ленинграде. «Когда я был в Ленинграде, — рассказывал он, — я пошел посмотреть наш бывший дворец на Невском. В нем я родился и жил в детстве. Оказалось, что теперь там помещается дворец бракосочетаний…»
Внешне Игнатьев всегда дружелюбен, демократичен. С нами он старался говорить по-русски, слова произносил немного растягивая, как старые петербуржцы. Когда разговор касался деловых, политических проблем, Игнатьев предпочитал английский: так ему было легче