В ритмах Черной Африки (Киндрова) - страница 70

Поздно вечером все общество провожало нас к казармам. Когда ветеринар с нами прощался, он неожиданно сказал:

— Могу вас попросить об одной любезности? Я хотел бы послать своему сыну подарок. Был бы рад, если бы вы лично ему передали. От Праги до Брно не так далеко. Я был бы вам очень обязан… Я знаю, родина есть родина, но все-таки хотел бы, чтобы мой сын знал, что я помню о нем. И скажите ему, что я рассчитываю на его приезд. Дорогу я оплачу.

Мы пообещали, что выполним его просьбу. Утром он должен был прийти в казармы. Мы ждали его всю первую половину дня, но он так и не пришел и ничего не передал. Мы никогда с ним больше не встречались. Так брненскнй мальчик остался без подарка от своего африканского отца.

Это была наша первая поездка на север, на территорию кабре. В городе Лама-Кара проводилась подготовка тренеров и судей, и министерство придавало этому мероприятию большое значение. Речь шла о пропаганде спорта в северных районах, которые все еще во многом отстают от побережья, а потом, хорошо было известно: ко всему, что касается севера, проявляет особый интерес сам генерал Эйадема.

Для нас поездка в Лама-Кару была интересным путешествием: о нашем приезде был уведомлен вождь кабре Батаско. Один из его многочисленных сыновей работал в гаражах Эйадемы, и нам выделили его в качестве шофера. Это было гарантией успеха нашей поездки. Батаско-младший, во всяком случае, нас в этом уверил.

Случилось так, что главной фигурой в этой поездке с самого начала стал наш шофер. Лама-Кара была его родиной, все знали, что кроме двух жен в Ломе у него в Лама-Каре есть еще три и какое-то количество детей. Поэтому руководители министерства особо наказали ему не забыть из-за жен своих служебных обязанностей. Шофер обещал, что у мсье Киндра не будет ни малейших оснований для недовольства. Но когда он подъехал к нашему дому в четыре часа утра, у мсье Киндра вытянулось лицо: он увидел, что весь багажник «Рено» забит вещами шофера.

— Я везу подарки женам и родственникам, — объяснил он с обезоруживающей непосредственностью.

— А как же наши вещи?

— Не беспокойтесь, мсье, места много.

И мы с сомнением наблюдали, как на крыше машины вырастает бесформенная груда из нашего багажа, мячей, пакетов и свертков учебного материала.

— Ну, вот, — воскликнул наконец шофер. — Можем отправляться.

Однако это было еще не все. Нам предстояло остановиться и взять двух наших спутников. Одним из них был Удаху, представитель федерации волейбола, маленький, полный человек почтенной внешности, по профессии мастер в Доме ремесел в Ломе, второй — Агаджи, преподаватель физкультуры в лицее; позднее он стал тренером тоголезской сборной. С ними пришла проститься большая толпа родственников и знакомых, конечно, с тамтамами и маракасами. Много времени заняла погрузка нового багажа. Все хотели как-то помочь и посоветовать, поэтому крик стоял как на базаре.