В процессе подготовки судей труднее всего было внушить им, что они должны руководствоваться только правилами игры и не реагировать на эмоции игроков и зрителей. Судьи часто колебались, меняли свои решения и вступали в продолжительные дискуссии на площадке. У них отсутствовали самостоятельность и твердость, а следовательно, и уверенность. Это происходило, возможно, потому, что в повседневной жизни им не приходилось самим принимать решения. Роль судьи как бы противоречила их образу мышления. Они быстро теряли уверенность, их приходилось долго убеждать, заставлять доводить матч до конца. Это были не соревнования мастеров, речь шла не об очках, не о занятии места в таблице, и все-таки у судей сдавали нервы. Они успокаивались, только когда Киндр вставал рядом и жестами или замечаниями давал понять, что их решения правильны.
Именно эта поездка подтвердила, какими ценными помощниками оказались методические и наглядные пособия, которые мы везли с собой. Это была единственная литература и единственное руководство по волейболу. Ничего другого в Того не существовало. Мсье Киндр собрал все материалы вскоре после своего приезда в Ломе. Об издании хотя бы небольшой брошюрки нечего было и думать, но в министерстве эти 50–60 страниц размножили на ротаторе и сброшюровали. Так получилось методическое руководство, содержащее основную информацию об этом виде спорта. Кроме того, тренер национальной сборной решил издать три плаката с размерами площадки и основными сведениями о волейболе, включая правила игры. В министерстве эта идея была встречена с одобрением, когда же пришло время ее осуществлять, возникли непреодолимые трудности. Тренер сам графически оформил плакаты, даже нарисовал фигурки игроков, но оказалось, что нет бумаги, нет красок, нет типографии. «Вооружившись» этой причиной, стали высказывать сомнение, нужны ли они вообще и не может ли тренер по волейболу, как тренеры других видов спорта, обойтись без них. И в это время появляется немецкий пастор, о котором я уже рассказывала. Как будто его послало само небо. Идея с наглядными пособиями ему понравилась, а преодолевать непреодолимые трудности было смыслом его жизни. «Это прекрасная идея, — сказал он, — а прекрасные идеи надо претворять в жизнь». Он сделал запись в своем блокноте, и через неделю мы увидели его снова, уже издали он улыбался. Пастор нашел типографию, где пособия отпечатают, хорошо, если бы мы с ним туда съездили. Он привел нас в старую типографию, принадлежавшую одному немцу и, видимо, чудом уцелевшую. (Может быть, для того, чтобы отпечатать наши пособия?!) Владелец типографии, пожилой человек в круглых очках, долго мялся, говоря, что красиво не получится, что мы в Европе привыкли к лучшей печати и т. д. Но с помощью пастора мы его убедили, что для нас это не главное, важно, чтобы наглядные пособия появились на свет. В конце концов он дал себя уговорить. Действительно, получился не шедевр. Печать была плохой, но прочесть можно, каждый плакат печатался на двух листах, которые мы дома склеивали — бумаги больших размеров не было. Когда мы торжественно вручили пастору первые три экземпляра, он сказал, что более красивых плакатов никогда не видел. Мы были с ним полностью согласны.