«Когда они столкнулись, между ними завязалась схватка, в которой пустили в ход и абордажные крюки, и пики, и несколько из тех восьмидесяти были ранены. Дон Алфонсу Норонья вступил в единоборство с арабским капитаном, и удары абордажных крюков уже чуть было не сразили его, как появился Алфонсу д’Албукерки с остальными своими людьми и покончил с шейхом».
Арабские воины, увидев, что их предводитель убит, бросились к крепости.
«Пока они добрались до крепости, — пишет португальский хронист, — наши люди убили восемь из них, остальные же обратились в бегство и, миновав крепость, скрылись в горах. Арабы, наблюдавшие со сторожевой башни, как наши люди приближаются к крепости, стали бросать сверху камни, и это утомило их. Алфонсу д’Албукерки ударили по темени большим камнем с карниза, и он тотчас же пал на землю в ужасном состоянии. Но при этом он не потерял сознания, приказал людям вплотную окружить крепость и послал Нуну Важа ди Кастелу-Бранку доставить ядра, подъемное устройство, лестницы, топоры и тараны, чтобы взломать ворота крепости. Когда Нуну Важ принес лестницу, Алфонсу д’Албукерки приказал приставить ее к стене, и наши люди начали подниматься. Первым был Гашпар Диаш ди Акасери ди Сал, поднявший свой флаг, и Нуну Важ с флагом Жоба Кеймаду, а за ними последовали другие».
В упорной схватке на стенах и башнях форта многие из захватчиков лишились жизни. Но исход битвы был предрешен: силы были неравны. Понеся большие потери, арабы укрылись в главной башне, португальцы же с помощью топоров и таранов прорвались внутрь форта и блокировали дверь, ведущую в башню, ожидая прихода Тристана да Куньи. У частокола в лагуне тот встретил лишь слабое сопротивление арабов, многие из них были уничтожены, остальные бежали в горы. Затем он присоединился к д’Албукерки, войдя внутрь форта. Из полутора сотен арабских воинов оставалось в живых всего двадцать пять, но они были недосягаемы в крепко запертой каменной башне. Португальцы попытались взять башню приступом, поднимаясь наверх по приставной лестнице, но вскоре поняли, что понесут большие потери, так как представляют отличную мишень для стрел, летящих в них сверху. Антониу ди Норонье арабы снесли бы голову, не отведи д’Албукерки удар своим щитом. Тогда Тристан да Кунья решил вступить в переговоры с оставшимися арабами, поскольку им не было смысла продолжать битву, — ведь форт фактически был уже в руках португальцев.
Однако арабы ответили, что они «весьма обязаны достойному господину за его желание пощадить их жизни, но, сообщив им о гибели их предводителя, он представил им достаточный повод, чтобы отклонить милость, поскольку фартакцы (т. е. махрийцы, от названия мыса Рас Фартак, находящегося на побережье Махры. —