Петербургские кондитерские содержали в основном иностранцы, главным образом швейцарцы. Так, в кондитерской швейцарца Лареды (в обиходе её называли просто «Ларедой»), что в начале Невского проспекта, можно было испить горячий шоколад, насладиться мороженым с бисквитами. «Хвала господам швейцарцам! – восклицал современник – Они лакомят всю Европу». В кондитерскую господина Лареды захаживало немало знаменитостей: Василий Жуковский, Александр Грибоедов, Александр Пушкин…
Иное достоинство заведения – в зале имелось неплохое пианино. Грибоедов, одно время сидевший на гауптвахте Главного штаба (ему вменялась в вину связь с декабристами), превосходный музыкант, подчас тайком являлся в кондитерскую (вместе с «тюремщиком» – капитаном Жуковским, любителем музыки), чтобы иметь возможность помузицировать.
Ещё одна кондитерская Излера, также швейцарца по происхождению, пользовалась любовью образованной публики – ведь в ней находилась читальня. Со временем в его заведении можно было и пообедать, посему оно считалось весьма удобным для холостяков. Именно Иван Иванович Излер первым получил патент на изобретение машины для приготовления мороженого.
В юности он служил гарсоном у Христиана Амбиеля. В кондитерскую Амбиеля, что открылась в Царском Селе, гурьбой забегали юные лицеисты, и среди них мелькала кудрявая голова Александра Пушкина. Ещё бы, ведь в праздники – на Рождество и Пасху – воспитанники Лицея могли отведать здесь множество сладких сюрпризов!
Со времени, когда немецкая традиция украшать рождественские ёлки прижилась в столице, её кондитерские бойко торговали ёлочными украшениями, а самыми популярными из них стали детские сласти: пряники, шоколадные фигурки, бонбоньерки с конфетами и печеньями.
Кондитерские в Петербурге пришли на смену «конфектным лавкам», где продавались всевозможные лакомства навынос. Живая городская сценка:
«– Сахарны конфеты! Коврижки голландские! Жемочки медовые! Патрончики, леденчики!
– Эй, дядя, постой! – кричал продавцу сладостей мальчишка-подмастерье, выскочив из цирюльни – Что стоит коврижка?
– Полтина.
– Возьми, брат, грош.
– Не приходится. Эдаких цен нет».
Такая торговля велась лишь для простонародья – для «чистой публики» распахивали свои двери в Петербурге богатые кондитерские.
«В 1822 году уже блистали на Невском проспекте сладкою славою некоторые кондитерские… Но что всё это значило перед кондитерскими нынешнего времени!» – восклицал спустя четверть века любитель сладостей.
Роскошная кондитерская Вольфа и Беранже на Невском проспекте, одна из самых прославленных в Петербурге, предназначалась явно не для кухарок. Гостей сюда зазывали стихами: