— Так точно, товарищ капитан.
— Кхм… что так точно? — разулыбался капитан. — Я ведь ещё ничего не спросил.
— Ну… я тоже спал вместе с Емельяновым и…
— Ха-ха-ха, — тут же взорвался смехом весь курс.
— Идиот! — прошипел Емеля Рыжему на ухо. — Можешь хоть сейчас не глупить?
— Что за разговоры в строю? — гневно блеснул глазами Игорь Викторович.
В общем, это был бесславный конец всей истории. Если до этого мгновения у нас был ещё маленький, весьма призрачный шанс увильнуть от наказания, то теперь надежды не осталось совсем. Устав — это своего рода мантра для любого казарменного офицера и «Тишина в строю» была прописана в ней курсантскими кровью, ссадинами и потом. Особенно потом, ибо километры марш-бросков считаются лучшим в мире средством от избыточной влаги.
— Так, всем разойтись, — после секундной заминки сказал капитан. — Отделение Загорского на месте.
Теперь-то было видно, что капитан разозлился. Когда последний курсант скрылся в подъезде казармы, Игорь Викторович подошёл ко мне впритык и тяжело уставился прямо в глаза:
— Что-то дисциплина у вас сильно хромает… Загорский…
— Я.
— Быть может, ты не справляешься? Почему твоё отделение отбилось от рук?
— Не могу знать, товарищ капитан. Может быть, не справляюсь…
— Вот как? — будто дикий бизон, взревел Игорь Викторович и от его богатырского голоса у меня мурашки пробежали по коже. — Увиливать вздумал? Всё надеешься, да? Всё от лычек мечтаешь избавиться? Думаешь, вот так вот просто… возьму сейчас и сниму с тебя это бремя? Да хрен там! Будешь у меня до выпуска в нарядах сидеть и за этими обормотами косяки разгребать, ясно тебе?!
— Так точно, товарищ капитан.
— Стать в строй.
Не сработало. Капитан видел всех нас насквозь. Другие командиры отделений дорожили своими лычками на погонах. Игорь Викторович этим часто манипулировал, намекал, что может их разжаловать и добивался таким образом ещё большего послушания. Со мной же он не был таким строгим. Вернее, со мной он был гораздо строже — там, где другим хватало угроз, меня просто бросали во все тяжкие: «Ах, Загорский, твои напакостничали — ступай с ними в наряд. Ах, снова не уследил — дуйте на плац и маршируйте до вечера. Мало вам приключений, ну что ж — один за всех, как говорится…».
Словом, о том, чтобы избавить меня от мучений речи не шло никогда.
— Ну, раз уж такие дела, — задумчиво проговорил капитан. — Дисциплиной вашей мне придётся заняться лично. Видно, без полигона здесь никуда.
— Товарищ капитан, — просительно протянул Кос, — а может лучше наряд вне очереди?
Раскачанный атлет весил больше центнера и бегать очень не любил, но с капитаном так просто было не договориться.