Это тоже был знак, вернее, это было одним из правил: Валерия обязана доверять тому, кто озвучит его сообщение.
Озадаченно посмотрев на трубку домофона, Лера нажала клавишу, приоткрыла дверь в тамбур, услышала, как заработал лифт, подошла к монитору камеры наблюдения. Вскоре на площадке появился мужчина, лицо которого из-за нависающего капюшона рассмотреть было невозможно. Остановившись перед дверью, он протянул руку к звонку.
Опередив его, Лера нажала кнопку автоматического открытия: не стоит будить соседей. Гость долго себя ждать не заставил: вошел, захлопнул дверь, сбросил капюшон…
— Ого! Кого я вижу! — услышала она.
От ужаса перехватило дыхание, стали подкашиваться ноги. Рефлекторно съежившись, Лера запахнула плотнее халат, потуже затянула пояс и, стараясь не встретиться глазами с незваным гостем, попятилась в кухню.
Сын Обухова! Она его узнала по голосу!
— Ну, что? Похоже, теперь мы в одной лодке… — Сняв с плеча рюкзак, он разулся, заглянул в комнаты, убедившись, что в квартире больше никого нет, вошел в кухню и плюхнулся на стул. — Со вчерашнего вечера ничего не ел… Что у тебя есть из еды?
Как загипнотизированная, Лера обошла стол с другой стороны, открыла дверцу. Кормить гостя было нечем: баночка нежирного творога, кусочек сыра, немного овощей, пара яблок. Все-таки она была диетологом и следила не только за рационом пациентов, но и за собственным. Конечно, когда приезжал Грэм, содержимое холодильника было иным: добротное вино, закуски. Но за все платил он сам. Впрочем, сам же и съедал.
И вот, пожалуйста! Мало того, что Саецки посмел отправить в ее квартиру человека, который когда-то причинил ей зло, так теперь она и кормить его должна? Да пошли они оба!
Захлопнув дверцу, Валерия воинственно распрямила плечи, резко развернулась к гостю и… сникла: направленный на нее ледяной взгляд не сулил ничего хорошего, широкие плечи и могучие кулаки выглядели более чем убедительно.
Как и четыре года назад, Валерию сковал страх.
— Как я понял, негусто, — ответил гость за хозяйку, подвинул стопку рекламных проспектов на столе, которые она достала из почтового ящика. — Бери телефон… Бери-бери! Закажи… вот эту пиццу. А лучше две, — ткнул он пальцем в картинку одного из буклетов. — Меня, кстати, Максим зовут. Фамилию напоминать не буду: вряд ли ты ее забыла… Я в душ, — он прихватил с собой рюкзак и прокричал уже из душевой: — За пиццу, будь добра, рассчитайся!
Дверь захлопнулась, послышался приглушенный шум льющейся воды, а Лера с телефоном в руке так и продолжала стоять посреди кухни: вещий накануне был сон. Подвал, голос Обухова-младшего, жуткий липкий страх…