И вдруг мир вокруг стал рушиться. Случилось ЧП: трое подопечных Учителя, в том числе Максим, были задержаны за разбойное нападение, их фамилии замелькали в оперативных сводках. Скандал тут же подхватили СМИ, обвинив тренера чуть ли не в создании криминальной группировки, кадры в которую поставляет созданная им секта — так называемая «Школа восточных боевых искусств». Попытки оправдать себя, спортсменов, а, по сути, и само боевое искусство ничего не дали: подключилась разгневанная общественность. Работу школы приостановили, ребят одного за другим таскали на допросы, убеждали дать показания против тренера. Надо сказать, никто на такую сделку с совестью не пошел: ни подростки, ни ребята постарше, сидевшие в СИЗО.
Но сердце Учителя всего этого не выдержало и остановилось во сне…
Словно получив сакральную жертву, набиравший обороты маховик резко остановился, и тут же стал отматывать обратно: подтвердились показания задержанных, что они случайно оказались рядом с настоящими грабителями и были не соучастниками, а наоборот — пытались предотвратить преступление и задержать бандитов. Но об этом уже никто не писал. Дело спортсменов без шума закрыли, на зал для тренировок сначала навесили большой амбарный замок, затем, сняв старую вывеску, сдали в аренду какому-то фитнес-клубу. Вот только никто из ребят туда не заглянул: это было бы предательством памяти об Учителе.
Какое-то время они еще продолжали общаться, мечтали сообща открыть школу, но… Никто не решился проявить инициативу и взять на себя ответственность, в том числе и Максим. Не так-то просто сплотить, объединить, повести за собой. Одного желания здесь мало: нужна уверенность в себе и собственных силах. Тогда он был слишком юн, растерян и подавлен: за время, что сидел в СИЗО, ко всем остальным неприятностям его оставила любимая. Не отвечала на звонки, а потом и вовсе куда-то исчезла.
Конечно же, он пытался ее разыскать, встретиться, объясниться. Пока его не вызвали в деканат и не пригрозили: если не отстанет от девушки, дочери высокопоставленных родителей, то вылетит из учебного заведения. Приказ об отчислении уже однажды подготовили, но не успели дать ход. Теперь, учитывая недавние события, любой неосторожный шаг — и он будет подписан незамедлительно. А там, если продолжит преследовать свою пассию, и до тюрьмы недалеко. Кем были родители любимой, Максим не знал: она не рассказывала, а он не интересовался. Но на фоне свежего в памяти дела спортсменов угрозы были вполне реальны. Спустя месяц ему передали записку: «Прости меня. И прощай». На этом грустная история любви закончилась.