открытым морем. Остатки гаваней отчетливо видны между Неа-Каймени и городом Фера, а особенно между Палеа-Каймени и Неа-Каймени, где ясно выделяется круглая форма центральной гавани.
Если воображаемый рисунок метрополии Атлантиды, как ее описывал Платон, наложить на графическую карту Санторина в том же масштабе и сравнить этот рисунок с рельефным макетом, сразу становится очевидным, что следы каналов на дне кальдеры такой же ширины, как и водные кольца, описанные Платоном, и находится они точно на таком же расстоянии от центрального здания, на каком находились эти водные кольца от холма, где стоял храм Посейдона. Тут в описании Платона есть несоответствие: в «Критии» (113с] акрополь стоит на невысоком холме в 50 стадиях от моря однако чуть позже, в том же «Критии» [117е], на 50 стадии от моря отстоит крайнее водное кольцо, окружающее акрополь. Наше представление основано на второй цитате. Если же правильна первая цитата, радиус Древней метрополии должен быть меньше и равняться двум километрам. Но зато в этом случае он почти точно соответствует радиусу сегодняшнего Санторина. Кроме того, подводные долины, расположенные между Тирой и Тирасией, по своей длине точно соответствуют длине каналов, соединявших когда-то внутреннюю гавань Древней метрополии с морем.
Такое совпадение поистине знаменательно, однако нас более поражает форма устья ныне подводного канала. Платон рассказывает, что обитатели Атлантиды расширили устье канала, чтобы в него могли входить самые большие парусники того времени. Конечно, можно предположить, что остатки древних гаваней на дне кальдеры представляют собой следы морфологических изменений, однако это объяснение совершенно неприменимо к четко очерченному входу в ныне подводный канал между Тирой и Тирасией. Его форма и глубина не могут быть объяснены обычной эрозией. Это, как, впрочем, и идентичность его длины длине соединительного канала Атлантиды, явно свидетельствует о том, что это не простые совпадения. Поистине совпадений слишком много, и они слишком явны, чтобы принимать их за простую случайность.
Согласно описанию Платона, кольца морской воды, с одной стороны, во всяком случае в большей своей части, были естественными каналами, окружавшими центральный конус, с другой — канал, соединявший эти водные пояса с открытым морем, был, по крайней мере частично, искусственным. Водные кольца вокруг центрального холма были посвящены Посейдону (который, кстати, был не только богом морей, но и богом землетрясений) в те времена, когда еще не было кораблей [ «Критий», 113d-e]. В этих кольцевых каналах, по словам Платона, вода была морская, и, следовательно, они каким-то образом соединялись с морем. Однако, по-видимому, этого соединения или протока было недостаточно, чтобы по нему могли проходить суда; и потомки Посейдона, как рассказывает Платон [ «Критий», 115c-d], прорыли каналы такой ширины, чтобы по ним могла пройти триера