– Ольга, перестань, – зардевшись, воскликнула Татьяна. – Ты на своей стройке совсем грубой становишься. Не нужны мне твои парни, я Сашу люблю.
– Ого! Наконец, призналась, что втюрилась по уши, такие вот дела, хотела парня захомутать, а сама и попалась, – засмеялась Ольга.
– Наверно ты права, – всхлипнув, призналась Татьяна. – Мне жить без него не хочется, а он моих чувств не замечает, играет со мной, как кошка с мышкой.
– Не знаю, что и посоветовать тебе, подруга. А попробуй с ним поговорить, в любви признаться, наконец. Сама говоришь, он парень серьезный смеяться не будет, в конце концов, он ведь с тобой уже полгода гуляет, значит, и ты ему нравишься. Ты в своей деревне привыкла, что если идешь с парнем после танцев, то он тебе под юбку в этот же вечер может полезть, а твой Красовский из интеллигентов, наверно, от тебя инициативы ждет. Так вы до морковного заговенья гулять будете, так, что, давай, прояви эту инициативу.
– А как её проявить? – растерянно спросила Татьяна.
Ольга улыбнулась.
– О-хо-хо, – вздохнула она. – Скидывай халат, выключай свет и иди ко мне, сейчас, дорогуша, мы с тобой будем учиться проявлять инициативу.
Когда я пришел домой, проводив Татьяну, в квартире соблазнительно пахло жареной рыбой. Вот только сизый дымок, струившийся из кухни, говорил о том, что сиги у Пашки начинают подгорать. Я прямо из прихожей крикнул, чтобы он убавил огонь, но брат в это время изображал из себя Софию Ротару с песней «Червона Рута» и у него неплохо получалось, по крайней мере, в сравнении со мной. Не знаю, услышал он меня, или нет, но больше кричать я не стал.
Переодевшись, я тоже отправился на кухню, есть хотелось не по-детски. Пашка тем временем перешел на песни Роллингов и мурлыкал «Satisfaction», видимо, представляя себя тощим Миком Джаггером. Я с удовольствием подпел, завыв прямо ему в ухо.
«I can’t get no satisfaction!»
– Блин! Сашкец, с твоим слухом, лучше рта не открывать! – воскликнул брат, – И вообще, у тебя траур.
– Это еще почему? – удивился я.
– Потому брательник, что тебя снова в армию забирают.
– Ах, это, – с облегчением воскликнул я, Пашка, гад, своими словами меня все-таки слегка напугал. – Повестку, что ли принесли?
– Ага, вон она на столе лежит, – сообщил брат. – Я только в прихожую зашел и сразу звонок раздался. Открыл, а на площадке какой-то работяга мне бумажку протягивает. Правда спросил вначале, тут ли ты живешь. Ну, я расписался за тебя. Может, не стоило? Я только потом сообразил.
– Нет, Паша, все путем, повестку мне на комиссию принесли. Год прошел после травмы, так что снова пройду освидетельствование.