Обычно речи ораторов были довольно короткими. Затем к микрофону подходил человек, который в течение нескольких часов выкрикивал основные лозунги и требования собравшихся. Его слова были рифмованы и читались нараспев, как стих. Толпа вторила хором: «Зиндабад!», Зиндабад!» («Да здравствует!»). Злые языки утверждали, что на все митинги, даже соперничающих партий, приглашали одного и того же человека-профессионала. Но как бы то ни было, он мастерски руководил настроением собравшихся. К концу рабочего дня страсти обычно утихали. Прокричав последний раз «Ен клаб зиндабад! Зиндабад!» («Да здравствует наше дело!»), участники митинга садились на велосипеды и мирно разъезжались по домам. Сидя в конторе и прислушиваясь к раскатам возгласов «Зиндабад!», мы работали спокойно. Но если с улицы доносился другой призыв — «Мурдабад!» («Долой!»), это значило, что настроение у митингующих воинственное и возможны беспорядки. Нас не касались политические и трудовые конфликты на заводе, так как отношение к советским специалистам было в высшей степени доброжелательным, дружеским и уважительным. Но мы жили рядом с этими людьми, а они не безликая толпа. Там, на улице, шумели тысячи Хиралалов, у каждого имелись свои политические суждения, маленькие трудности и большие проблемы и многодетные семьи. Лозунг «Мурдабад» был предвестником, а иногда и сигналом, начинающихся волнений. Если страсти накалялись, толпа начинала громить все на своем пути, вызывали войска охраны.
Хиралал старался не пропустить ни одного события. Потом, взволнованный и разгоряченный, он рассказывал, что происходило на митинге и чем все кончилось. Его активность и стремление везде поучаствовать иногда приносили ему неприятности. Так случилось и в день товарищеского футбольного матча в Бокаро, когда команда пограничных войск должна была играть с советской командой «Цемент» из Новороссийска. Стадион, рассчитанный на десять тысяч зрителей, не мог вместить стотысячную толпу желающих стать свидетелями столь редкого зрелища. Хиралал заранее купил билет и даже сумел пробраться на стадион. Болельщики, которым билетов не хватило, толпились возле стадиона. Полиция с трудом сдерживала натиск толпы. Некоторым болельщикам удавалось проникнуть сквозь кордоны, и они устраивались на траве у кромки поля. Когда полицейские попытались вытеснить безбилетников за пределы стадиона, люди стали бросать камни. Последовал приказ очистить стадион от зрителей, и полиция начала теснить сидящих на трибунах. Град камней усилился. Пошли в ход бамбуковые палки, а потом и гранаты со слезоточивым газом. Матч был сорван. Возмущенные болельщики подожгли несколько полицейских грузовиков и автобусов. Прибыли войска службы безопасности, вызванные на подмогу полиции. Началась давка. Люди бежали, бросив свои велосипеды. Полицейские подбирали их. Они так и остались невостребованными. так как болельщики побоялись идти в участок. На следующий день Хиралал пришел на работу побитый и сообщил, что лишился велосипеда. Еще долго ему приходилось ходить пешком на митинги, пока не наступил новый финансовый год и он смог приобрести на льготных условиях велосипед от Корпорации.