Я воспользовался моментом:
— В таком случае, может быть, они захотят помочь мне? Пусть они возьмут меня с собой, направляясь к бушменам.
И они согласились. Охотники должны были только отнести свою добычу женам и с наступлением темноты договорились вновь встретиться здесь же. А пока мы поспешили на выручку своим товарищам.
— Поехали! — сказал мне африканер, — и благословите свою удачу: вы не представляете себе, как вам повезло… Будьте уверены, я тоже приму участие в экспедиции. И предполагаю, что О’Рейлли тоже не откажутся.
Ночью на стоянке псовых охотников
Пропустим словоизлияния О’Рейлли, их крики о чудо, когда они увидели меня целым и невредимым; заменив ось, мы вовремя прибыли на свидание с готтентотами.
Имеете с ними мы проехали на грузовике, насколько оказалось возможным в густом, темном лесу. Потом покинули машину и пошли гуськом вслед за готтентотами.
Их начальник отличался пытливым взглядом, нервным напряжением, молчаливостью. Он находил приметы, недоступные органам чувств белых, учитывая, например, характер растительности или положение луны и звезд. Теперь он должен был найти чутьем возможное место лагеря бушменов, тех самых, которых готтентоты оставили накануне. Я бы сказал: «Найти иголку в стоге сена!» Тем не менее он смело шел вперед, едва меняя иногда курс.
— Почему бушмены сделали новый переход? — шепотом спросил африканер одного из готтентотов.
— Там остались подраненные животные.
Диалог тихо продолжался. Готтентот объяснил, что причиной заключения охотничьего соглашения с бушменами было огнестрельное оружие его племени. Но оружие полезно только в том случае, когда убивают наповал, потому что антилопы, только лишь задетые пулей, живут дольше тех, кого ранят ядовитые стрелы.
Было не теплее 4–5°. Несмотря на быструю ходьбу, мы дрожали от холода. В глубине леса раздавались крики хищников, то завывающие, то рокочущие. Фосфоресцирующие глаза диких кошек. или сервалов, наблюдали за нами. Изредка парами пробегали дикобразы, ощетинив свои иглы и не сворачивая с дороги. Мы бы могли легко их догнать, если бы не занимали нас другие интересы.
Наконец мы услышали лай. Собаки! Готтентот направился в сторону, откуда слышался лай. Показав на листву деревьев, очень слабо освещенную красноватым светом над местом лагеря, прошептал: «Пришли…»
Три диких фокстерьера с длинными хвостами бросились на нас, но метрах в пятидесяти их остановил гортанный приказ нашего вожатого. Тогда, сразу став послушными, они повели к тому месту, откуда только что выскочили.
…Множество ям было вырыто в песке. От них исходил слабый свет: там, вероятно, горели костры. Когда мы приблизились, из-под земли показались головы бушменов.