Конечно, переход предстоял трудный. Расстояние от Серонги до Мауна составляет 160 километров по прямой, а наши хрупкие «крейсера», зарывающиеся в камыш и вынужденные огибать сотни островков, вовсе не летали как птицы!
Пироги мокурро, вырезанные из цельного ствола тяжелого дерева мокуа, весили свыше тонны. Созданные одним топором, они имели неодинаковую толщину корпуса — в одном месте непомерно большую, в другом — слишком малую. Сидеть в мокурро можно только посредине, между двумя шестовиками, один из которых стоял на носу, другой — на корме. Своеобразный таран служил в случае необходимости для ручного управления лодкой.
В начале реку Бонга то и дело перегораживали камышовые запруды рыбаков. С пляжей на нас смотрели молодые байейе. Время от времени позади них из кустов высовывались рыжие коровы.
Близ деревни Анкапес Бонга делала изгиб и уходила на юго-юго-восток. Там же рождался новый рукав Нгока; мы пересекли его. За ним сразу же началась война с папирусом…
Папирус занимал площадь не меньше пятидесяти квадратных километров; слабое течение способствует здесь росту папируса. Забравшийся в этот водяной лес терял всякую надежду продвинуться или вырваться из объятий этих цепких растений. Первый Же день стал для нас тяжелейшим испытанием, и с самого начала мы постоянно были на-чеку, чтобы не попасть в папирусный плен.
Маленькая лодка мокурро легко проходила в смутно различимый капал, проложенный островитянами, когда те плавали в Серонгу. Мою пирогу, более крупную, приходилось силой проталкивать в проход. Большая длина мешала ей следовать за всеми изгибами фарватера. Гладкие стебли так сжимали борта наших лодок, что те скрипели. А согнувшиеся над нами аркой белые султаны папируса осыпали нас пухом.
Люди налегали на шесты и толкали лодку при каждом усилии всего на тридцать — пятьдесят сантиметров. Порой ударами копий приходилось прорывать заторы. Мы задыхались в зеленых сумерках. Заметного продвижения вперед не было, по не было и возможности отступать.
Мы пережили тревожные часы. Густые заросли пропускали узкие челноки островных байейе, но они блокировали грузные лодки их сухопутных соплеменников… Более того, такая ужасная медлительность подвергала нас опасностям атаки бегемотов, которых выводит из себя вторжение людей в их уединенный мир. Кроме того, поблизости плавали крокодилы, привлеченные потомством бегемотов; часто случается, что бегемоты разбивают лодку, не причинив никакого вреда находящимся в ней людям… Тем не менее пассажирам не удается спастись от крокодилов.
Мабона, наш лоцман, старался не потерять фарватер островитян. Но после полудня Мабона все же спутал его с просекой бегемотов, которая привела нас прямо к их логову… И как раз в этот момент моя мокурро застряла в протоке и затрещала. В образовавшуюся трещину начала проникать вода.