Его глаза потемнели.
- Какие, например?
Ее губы пересохли.
- Тридцать пять лет назад Регина Мартинес служила домработницей у ваших родителей, - начала Джордан, внимательно пересказывая то, что поведала ей Камила за месяц до смерти. - У нее была восемнадцатилетняя незамужняя племянница, которая забеременела. В то время ваши родители думали об усыновлении, после того как у вашей матери случилось несколько выкидышей. Было организовано усыновление, и вскоре после вашего рождения - в частной больнице, здесь, в Барселоне, - они забрали вас домой. - Джордан вздохнула: - Молодая Камила была опустошена, хотя она сделала так, как считала правильным. Жизнь с ребенком и без мужа в их маленькой деревне с традиционным укладом была бы кошмарной и для малыша, и для нее.
Зная не понаслышке, каково это - быть нежеланным ребенком своей биологической матери, Джордан надеялась, что Ксавье воспримет решение Камилы не как акт отвержения или добровольного отказа, а как акт любви.
Девушка ждала, пока он что-нибудь скажет. Вполне понятно, что ему может понадобиться минута или две, чтобы обдумать услышанное.
- Что вам нужно, мисс Уолш?
Вопрос застал ее врасплох, не говоря уж о явном холоде в его голосе.
- Простите?
- Деньги?
Она уставилась на него.
- Деньги? - переспросила Джордан.
Его взгляд был пронзителен как сталь, брови нахмурены.
- Общеизвестно, что моя семья - одна из богатейших в Испании. Вы не первая, кто претендует на отдаленное родство в надежде на подачку.
Подачку?! Джордан задохнулась, словно ее ударили в солнечное сплетение. Она схватила дневник, борясь с приступом негодования.
- Это оскорбительно!
- Конечно, - согласился Ксавье. - Поэтому я спрошу вас еще раз: чего вы хотите, мисс Уолш?
Сердце Джордан бешено колотилось. Как этот высокомерный властный человек мог быть сыном ее мачехи? Камила была доброй, нежной душой, она всегда искала лучшее в людях, несмотря на трагедию, которую перенесла в юности.
Джордан посмотрела на конверт, который она так трепетно положила между страниц своего дневника. Она пронесла этот конверт через полмира, и ни разу у нее не возникло соблазна открыть его. В письме содержится личное, святое - драгоценные слова умирающей женщины к своему сыну.
Подняв подбородок, Джордан посмотрела ему в глаза, давая понять, что ему не удалось запугать ее, что ей нечего стыдиться. Она подняла конверт.
- Я пришла, чтобы отдать вам это.
- И что это?
- Письмо от вашей матери.
- Камилы Уолш?
- Да, вашей биологической матери, - повторила она.
Взгляд Ксавье скользнул по фотографии, которая лежала перевернутой на его столе, а затем посмотрел на девушку.