Она сделала еще глоток воды.
— Ты тоже, Никос, — каким-то образом выдавила она слова из сдавленного горла.
Никос долго смотрел на нее. Не в силах отвести взгляд, Кейт потерялась в бездонной глубине его глаз, падая туда, откуда никогда не могла вернуться. Она даже не хотела.
— Кейт?
В конце концов, он заговорил. Никогда еще ее имя на его губах не звучало так торжественно, так зловеще.
— Да? — содрогнулась она от смеси страха и надежды.
Но между ними снова воцарилась тишина, как будто время затаило дыхание.
— Ничего. — Он повернул свой гордый профиль в сторону и уставился на море. — Это не имеет значения.
— Нет, продолжай, — потянулась она через стол за его рукой. — Что ты собирался сказать?
— Нет, правда… Ничего особенного…
Момент ушел, как лучик солнца, окутанный облаками.
— Ешь, Кейт! Ты почти не прикоснулась к еде.
— Боюсь, у меня нет аппетита. — Кейт убрала руку.
— Нет. — Никос отодвинул тарелку. — И у меня нет. Во всяком случае, к еде.
Внезапным движением он отодвинул стул и встал. Пораженная, Кейт почувствовала, как ее сердце остановилось.
Это было прощание? О, пожалуйста, нет.
Никос молча подошел к спинке ее стула, легко положив руки ей на плечи. Кейт закрыла глаза.
— Последняя ночь вместе?
Его вопрос окутал ее, как пьянящее соблазнительное обещание.
Ее охватило облегчение. Не в силах что-либо произнести, она повернулась, чтобы посмотреть на него, тяжело сглотнув. Она почувствовала, что кивает. Небольшое, почти незаметное движение. Но это было все, что нужно.
Отодвинув ее стул, Никос подождал, пока она встанет, затем, взяв ее за руку, повел в свою спальню, плотно закрыв за собой дверь.
Никос перекатился на бок, протягивая руку туда, где должна быть Кейт. Рядом никого не было. Он открыл глаза.
Она ушла.
Вскочив с кровати, он распахнул дверь спальни и прошел через гостиную в спальню Кейт, уже зная, что она будет пуста.
Так и было. Не было никаких доказательств того, что Кейт осталась там ночевать.
Выругавшись, Никос ворвался обратно в свою комнату, торопясь прикрыть свою наготу какой-нибудь наспех наброшенной одеждой. Подняв голову, он обнаружил, что смотрит прямо в глаза Кейт. Ее портрет, нарисованный художником в Париже, смотрел на него настороженным взглядом. Оформить его в рамку и повесить в своей спальне было его секретом от Кейт. Теперь это больше походило на мазохизм.
Как она могла уйти без его ведома? Он не спал большую часть ночи — сначала полностью поглощенный последствиями их занятий любовью, а затем, когда Кейт наконец заснула, он глядел на нее, на ее темные ресницы, мягкую полноту ее губ, прислушивался к ее нежному дыханию, вдыхал ее опьяняющий аромат.