— Как он мог туда попасть? Зачем ему было взбираться на бутылки? И как он смог вскарабкаться на них, на такие гладкие? — рассуждал папа за завтраком.
— Дай детям поесть спокойно,— сказала мама.
Но папа не выдержал, не допил даже чая, а стал возле плиты на колени, заглянул снизу.
— Он забрался в ящик со свёклой, с ящика на пол-литровую баночку, с пол-литровой на литровую, с нее — на бутылку. Балансировал, Как акробат-канатоходец… — докладывал папа.— В плите дырочки снизу есть, воздух по ним поступает в духовку. Вот его и прельстили эти норки… Надо обязательно проверить духовку!
Все столпились возле плиты, а мама открыла дверцу и вынула из духовки сковородки и формы, зажгла спичку, а потом и бумажку, чтоб лучше и дольше светила.
— Ай-яй-яй, вот это назапасил… Вот это натаскал! — мама выгребла кучки мелко нагрызенной свёклы и моркови, сухие хлебные крошки и корки, яблочные зёрнышки и усохшие огрызки яблок, семечки подсолнуха. Из другого угла вынула комок шерсти, ниток, ваты, газетные клочья.
— Холодно от железа в бок, вот он и делал себе постельку. Хорошо, хоть не зажгли духовку. Вот было бы тогда! — покачал головой папа.
Ребята в ужасе переглянулись: в какой капкан мог попасть хомяк!
И сразу захотелось посмотреть на него. Отвернул Толя потихоньку краешек носка… Гаврик спал под ним на голой газете. Лёг на бочок, свернулся полубаранкой… Спал мёртвым сном! А в лапке держал, как ребёнок пирожок, недоеденное пшеничное зёрнышко.
— Натрудился за ночь… И намучился в бутылке… Сразу видно, что ночное животное. И любит запасы делать. Ни сна, ни отдыха себе не позволяет, пока запас не заготовит.
Сказал это папа и вдруг ахнул:
— У меня где-то в плаще сухой корм для рыбок! Совсем забыл…
С пакетиком «сушёных микробов» и «циклопов с ножками» пошли в спальню к аквариуму. Папа взял этого добра, бросил на воду. Корм был похож на серую труху.
Рыбки всплывали наверх, хватали циклопов, быстро-быстро шевелили губами. Чудеса, выходит, что рыбы тоже жуют?! А у молли рот большой, нижняя губа откидывается вниз, как подъёмный мост в рыцарском замке. Видели Толя и Коля такие мосты в кино.
А какие улитки хитрущие! Не ловили по одной соринке, а приползли по стенке к самой поверхности воды, свернули из своих подошв воронки и давай в них засасывать всё, что плавает. Держались за стекло самым краешком подошвы, тем, что снизу. Присмотрелись Толя и Коля — а подошва-то не совсем и гладкая! По ней волнами идут от края вниз, шевелятся мягкие, еле заметные сосочки-отросточки, они и стягивают водную плёнку. Циклопы попадают на дно воронки, соберётся комок — и улитка продвигает его дальше под ногу, освобождает место для новой добычи. То одна, то другая прекращали фильтрование, разворачивали воронку. Из катушки высовывалась рогатая головка с глазками-булавками, сгибалась под ногу к самому корму. Хвать-хвать, чмок-чмок — даже поблёскивало что-то жёлтое во рту — может, зубы? Всё съедено, голова отклоняется, прячется в катушку, опять из подошвы сворачивается воронка-ловушка. Чудеса, да и только!