К счастью, я догадывалась, что у меня это спросят, и подготовилась заранее, но подозрительность Ариса все-таки прокляла последними словами.
— А почему вы считаете, что я к нему не обращалась? Он рассказывал мне кое-что. Но плох тот ученый, который черпает знания только из одного источника. И если уж совсем честно, — я смущенно кашлянула, — Микки не лучший оратор.
— Даже хуже, чем человек, который не дает собеседницам вставить и слова и наводит на них сон? — жгучие глаза Ариса прищурились.
Вот же черт! Запомнил мой укол. С другой стороны, значит, я его тогда чем-то зацепила.
— Все зависит от того, в каких обстоятельствах происходит засыпание, — я сдержанно улыбнулась. — Я решила рискнуть. Вдруг мне даже понравится?
Ответом мне послужило неопределенное хмыканье, которое можно было трактовать как угодно. Я внутренне сжалась на тот случай, если моя пошловатая шутейка оскорбит Ариса, но тот продолжал молча идти. А раз так, я использовала эту возможность, чтобы оглядеться.
Внутри дом семьи эн-Сандрис мало походил на Фарнский дворец. Если в архитектуре последнего и толщине стен чувствовались монументальность и мощь, присущие древним крепостям, то аристократы могли позволить себе жить в легкой и изящной постройке. Кажется, тут не было ни одного нормального коридора — сплошные ажурные арки, витражи, переходы из одного помещения в другое, в которых свободно гулял ветер, создавая прохладу даже в самые жаркие дни. Внутренний двор, открытый солнечным лучам, украшали несколько мраморных статуй. Слава богу, ни одна из них не шевелилась.
Арис провел меня по галерее, окружающей дворик по периметру, а затем свернул вбок, к каменной лестнице. Мы поднялись на второй этаж, снова прошлись по галерее и полюбовались на внутренний дворик сверху. Верхний уровень здания несколько отличался от нижнего — здесь уже было больше дверей. Как только мы замерли, открылась одна из них. Слуга в ливрее поклонился, впуская нас в длинный, но уютный зал.
— Ого! — вырвалось у меня при виде огромного количества стеллажей и полок.
Книги были везде — от потолка до пола, под окнами и над ними. Здесь не нашлось бы ни единого пустого пространства, которое не было бы занято увесистыми томиками. Их явно расставляли не просто так, а согласно определенному порядку, о чем свидетельствовали коротенькие надписи на полках. Жаль, я понятия не имела, что там написано — заклинание-переводчик действовало только на устную речь.
По углам стояли высокие подсвечники, к стенам были приделаны специальные крепления для свечек, обильно залитые воском. Отодвинутая вбок деревянная лесенка потерлась от частого использования. Вряд ли книги из комнаты забирали надолго — одна из них лежала раскрытой на чем-то вроде пюпитра, являя миру ровные рукописные строчки. За шкаф было задвинуто еще несколько подставок.