— Только когда выхожу в море, — ответила она, не открывая глаз. — И особенно если иду купаться ночью.
— Ночью… и ты не боишься?
— Ас чего бы? Я знаю все, что нужно знать о приливах в здешних местах. Я бы никогда не решилась плавать, будь даже намек на течение, но, если вода спокойная, удивительное ощущение находиться в ней, когда темно.
Можно мечтать, думать о чем угодно…
Они причалили. Пустынные берега в том месте густо поросли кустарником и деревьями.
Песок был ослепительно-белым и теплым от солнца.
— О чем ты думаешь?
Корделия, не отрываясь, смотрела на Луку. Она чувствовала себя маленькой и слегка благоговела перед ним. Он был похож на яркую тропическую птицу. Но желание довериться ему никак не могло преодолеть сопротивление застенчивости.
— Да о разном. — Корделия пожала плечами и отвела взгляд, чтобы немного успокоиться.
Она выбрала место для пикника в тени одного из низко нависающих деревьев. А когда повернулась, увидела, что Лука снял с себя футболку и неподвижно стоял, повернувшись к ней спиной, и смотрел на горизонт.
Ее сердце забилось быстрее. Он был на несколько дюймов выше ее и прекрасно, пропорционально сложен. Широкоплечий, с узкой талией, мускулистый. Лука спросил ее, о чем она думает, но сейчас ей хотелось заглянуть ему в голову, прочитать мысли. Его жизнь в Италии казалась идиллической.
— Виноградники, — сказал он ей, уходя от расспросов, словно работа на винограднике никак не могла показаться ей интересной. — Виноград… — Лука пожал плечами, когда она, затаив дыхание, попросила рассказать подробнее, — это почти все, что можно сказать о виноградниках. Виноград. Вы либо едите его, либо превращаете в вино. Я участвую в последнем процессе.
Она все еще бесстыдно таращилась на его тело, когда он обернулся и спросил, ободряюще улыбаясь:
— Скажи мне, что не собираешься провести весь день в джинсах и футболке. Ты захватила купальник или собираешься плавать нагишом?
Корделия издала сдавленный звук и стала поспешно раздеваться, а когда избавилась от одежды, осталась в черном закрытом купальнике. Плавать нагишом?
От одной этой мысли ее бросило в холодный пот.
— А, все-таки купальный костюм. Хорошо. Было бы грешно не попробовать воду.
Лука никогда не видел никого моложе восьмидесяти лет в таком пуританском купальнике, как тот, что был на Корделии, при этом он никогда прежде не испытывал такого жгучего желания прикоснуться к женщине. Ноги у нее были длинными и стройными, тело сильным и подтянутым, а кожа — золотистой.
Он отвел глаза, но в паху у него запульсировало. Будет неловко, если он продолжит давать волю чувствам.