Эквивалент дружеского объятия. А не чувственного, которое может закончиться страстным поцелуем. Но ей все равно нравилось его прикосновение.
— Твой близнец!
Лука приподнялся и склонился над ней, глядя участливо.
Корделия совладала с эмоциями, закрыв глаза. Пальцы Луки все еще касались ее, он был достаточно близко к ней, чтобы чувствовать его тепло, дыхание на щеке.
— Все изменилось после смерти Алекса, — сказала Корделия. — Я планировала поступить в университет, хотя и знала, что отец станет звонить по два раза в день, желая убедиться, все ли со мной в порядке. Я думаю, он всегда в глубине души считал, что должен был быть в состоянии защитить мою маму, что ему надо ехать с ней, когда она отправлялась в Лондон. Тогда она не попала бы под машину, и все было бы в порядке. Если он не смог защитить маму, то решил посвятить жизнь моей защите. Но пожертвовать университетом? — Она вздохнула. — Я поняла, что должна поступить. Алексу было суждено помогать папе в рыболовном бизнесе и в конце концов взять его на себя. Это было все, чего он когда-либо хотел, в то время как я…
— В то время как ты?…
— Я мечтала уехать отсюда, посмотреть мир. И это было бы правильно для меня и моего отца. Но эти мечты умерли вместе с Алексом. У меня не было иного выбора, кроме как занять его место. Не пойми меня превратно, это не плохая жизнь, но там большой мир… И все-таки я смирилась с тем, что никогда его не увижу.
Корделия открыла глаза и обнаружила, что Лука смотрит на нее сверху вниз.
— Я не собираюсь изводить тебя плачем и причитаниями, — с улыбкой сказала она.
— Я не имею ничего против плачущей женщины, — солгал Лука.
Он был сыт по горло выходками бывших жен своего отца, обожавших разыгрывать эмоциональные драмы ради влияния на общественное мнение, когда брак начинал распадаться. Он мог припомнить один особо яркий пример, когда пышный прием по случаю празднования дня рождения его отца обернулся фарсом из-за пьяной выходки жены номер три, решившей пролить свет на все, что она ненавидела в мужчинах, и в особенности в его отце.
— Лжец. — Но на этот раз улыбка была более искренней. — Мужчины ненавидят женские слезы.
— Ты убедилась в этом на собственном опыте? Какой-то парень набросился на тебя, потому что ты плакала?
— Нет!
Корделия больше не могла сопротивляться желаниям, протянула руку и погладила его, чувствуя, что у нее дрожат пальцы. Это было потрясающе, так же дерзко, как если бы она показала стриптиз. Ее соски превратились в тугие чувствительные бутоны, тепло разлилось между бедрами.
Жаркое солнце, шампанское, откровения…