— Я очень рада это слышать, — язвительно заметила Корделия. Она чувствовала себя лучше, но голова все еще кружилась.
Он ослабил хватку и, когда их глаза встретились, стал нежно и рассеянно массировать ей плечо рукой, медленными ритмичными движениями, которые словно током стреляли в каждое ее нервное окончание. Ее тело предательски реагировало на его прикосновения.
Корделия хотела сделать шаг назад, чтобы разорвать возникшую между ними связь, но просто не смогла этого сделать. Ее ноги были словно прибиты гвоздями к полу. Даже дышать стало трудно.
— Я никогда не испытывал ничего похожего ни с какой другой женщиной, — сказал он резким полушепотом. — Я никогда не хотел другой женщины так, как хотел тебя. — Его взгляд упал на ее сочные губы, он очертил кончиком пальца контур ее рта.
Корделия почувствовала, что он собирается поцеловать ее. Она видела это по кипящей силе его голоса, его взгляду. Это было последнее, чего ей хотелось, но она непроизвольно содрогнулась всем телом, когда его губы коснулись ее рта, сначала нежно, а потом приникли с нарастающим голодом.
Корделия прижалась к нему, такому знакомому и такому желанному.
Он был ее первым и единственным любовником, и его совершенное тело всегда вызывало у нее такой трепет, что он, бывало, смеялся над ней.
Она отстранилась от его всепоглощающей ласки. Ее била дрожь.
— Я должна идти, — пробормотала она.
— Я все еще хочу тебя.
— Ты практически женат! — Корделия бросила на него взгляд, полный укора.
«Интересно, как выглядит его невеста? — подумала она. — Может быть, там и посмотреть не на что», — и тут же возненавидела себя за то, что позволила мыслям отправиться по этому безжалостному пути.
Поскольку Лука вряд ли мог отрицать эту реальность, он тактично промолчал.
Вкус губ Корделии все еще оставался на его губах, будоража мысли. И легкая дрожь, пробежавшая по ее прекрасному телу, и прядь белокурых волос, выбивающаяся, чтобы коснуться щеки. Он так сильно хотел дотронуться до нее, что ему пришлось сжать кулаки.
— Ты влюблен в нее? — прошептала Корделия, ненавидя себя за этот вопрос и в то же время желая получить ответ, даже если он окажется таким же болезненным, как удар ножом в живот.
Лука молчал. Какой смысл идти по этой дороге?
— Этот вопрос неуместен, — наконец сказал он, когда Корделия взглянула на него огромными обвиняющими глазами.
Корделия пожала плечами. Снова нахлынуло головокружение. Он, конечно, любил эту женщину, просто не хотел признаваться, ибо это было бы неопровержимым доказательством того, что он вел себя не лучшим образом. Картина складывалась малопривлекательная. Он отправился в плавание на своей дорогой игрушке, чтобы испытать последнее приключение в качестве свободного человек, прежде чем связать себя узами брака. Она случайно попалась ему на пути, и он подумал: почему нет?