Сообщили в Москву, что у нас тридцать два градуса мороза. Должно быть, там не поверят!
Женя и Петрович после обеда ушли на разведку льдов. Они ходили в восточном направлении и скоро вернулись.
— Началось перемещение льдов, — сказали они.
Сегодня закончили передачу в Москву материалов научных наблюдений за сентябрь. Отметили значительные колебания глубины океана: на протяжении тридцати семи миль глубина уменьшилась с четырех тысяч двухсот девяносто трех до трех тысяч семисот шестидесяти семи метров, а еще через двадцать пять миль возросла до четырех тысяч двадцати пяти метров. Последний промер (6 октября) снова показал «обмеление» океана три тысячи пятьсот метров!
15 октября
Продолжал работать над коробкой для вертушки. Принес в жилую палатку все необходимые инструменты. Я бы давно кончил эту работу, но все приходится делать вручную. Торопился и повредил напильником большой палец руки: теперь не могу до него дотронуться — так здорово болит… Когда сверлил дыры, Эрнст мне помогал.
Петрович внимательно осмотрел меня и заявил, что на улицу мне выходить нельзя. Странное медицинское назначение при таком заболевании!.. Однако к вечеру мне стало лучше, и я пошел вместе с Женей делать астрономическое определение.
Еще раз убедились: чем дальше к югу, тем быстрее несет нашу льдину.
Петрович проверял состояние гидрологической лебедки и чистил лунку, так как она со всех сторон обросла довольно толстым слоем льда.
16 октября
Скорость ветра доходит до восемнадцати метров в секунду. На улицу выходить рискованно: пурга сбивает с ног. Наш Веселый забился в уголок и все время протяжно воет, нагоняя тоску.
Скорость дрейфа сейчас настолько велика, что мы даже не можем сделать очередную гидрологическую станцию: тросик с батометром все время уносит под нижнюю часть льдины. Ничего не поделаешь: это не пароход, не прикажешь капитану остановиться… Промер глубины придется сделать лишь после того, как ветер немножко стихнет.
Перед сном решил почистить зубы, так как во рту стало что-то очень горько. В темноте вместо зубного порошка взял… мыльный. Долго не мог понять: почему вместо приятного запаха во рту еще больше горечи?.. Думал, что вода плоха, и заменил ее снегом. Только когда начал жевать снег, понял свою ошибку; после этого добрые четверть часа отплевывался…
17 октября
Всю ночь продолжал бушевать ветер. Палатку страшно трясло.
По лагерю дежурил Эрнст. Он не смог передать даже метеорологические сводки, так как сильные снежные заряды нарушили нашу радиосвязь с островом Рудольфа.
В таких случаях Эрнст обычно очень бдителен и осторожен: боится сжечь аппаратуру радиостанции. Я предложил ему заснуть до утра, но он отказался.