Единственный относительно слабый участок в немецком оцеплении был на западе в направлении на Слоним. Вот в это, игольное ушко, мы и смогли буквально чудом просочиться. Получилось, что двигались мы обратно по тому же маршруту, что и пришли сюда.
Кстати именно болото и помогло нам выбраться. Как не потонули в нём со всем своим не малым грузом я так и не понял. Домнин категорически отказался бросить так полюбившуюся ему винтовку и патроны к ней. Пришлось и мне тащить свою часть боеприпасов. На другом берегу топи немцев не было. Пройдя ещё несколько километров смогли перевести дух.
Представляю, как мы сейчас выглядим со стороны в своих костюмах, обляпанные грязью и тиной. Больше всего я боялся не сам утонуть в болоте, а замочить и испортить свои документы. Хоть они и были плотно упакованы в целлулоид, я старался держать их над поверхностью воды. Это может показаться глупостью, но такой уж я есть. Тем более моё удостоверение заместителя председателя ГКО могло пригодиться.
Внезапно Домнин остановился, выбросив вверх сжатый кулак. Ха, моя школа. Показал ему несколько условных знаков для подачи сигналов. Он, словно зверь, поводил носом в стороны, будто что-то унюхав. Я присоединился к нему и буквально где-то на самом краю обоняния почувствовал запах дыма. Кто-то неподалёку от нас явно жёг костёр и я сомневаюсь, что это были немцы.
Новый условный знак и мы медленно движемся через чащу, стараясь не шуметь. Таким образом вышли к небольшому овражку, на дне которого горел крохотный костерок и в подвешенной металлической каске булькало какое-то немудрёное варево. Остаток пути до края склона преодолели ползком. Стало слышно, о чём говорят находившиеся внизу люди. А было их семеро. Трое в зелёных фуражках пограничников, при чём один из них с треугольничками старшего сержанта в петлицах и двое рядовых, один сержант с перекрещенными пушками артиллериста в петлицах и один рядовой, похоже из пехоты. И с ними две женщины, явно гражданские. Вот одна из них взяла длиную палку с расширением на конце, явно вырезанную из ветки, и принялась помешивать в импровизированном котелке.
– Крупы ещё на два раза осталось, – вздохнув, она вернулась на своё место.
– Надо в деревню идти, – пехотинец пересел чуть поближе к костру, – Нешто люди добрые не помогут? Мы же свои, советские. Что скажешь, старшой?
– Погодим до завтра, – старший сержант задумчиво глядел на огонь, – Что-то немчура взбаламутилась. Как бы не нарваться. Сегодня здесь переждём, а завтра с утра тронемся в путь и по пути зайдём в какую-нибуть деревню.