Всё строилось на внезапности и точности стрельбы. Надо было одновременным залпом уничтожить всех конвоиров. Самым хреновым было то, что трое из них шли по противоположной от нас стороне дороги и были прикрыты от нас колонной. Придётся мне выходить им навстречу. Оставив Гризли в прикрытии выдвинулись к дороге.
Не знаю, что подумали немцы, конвоировавшие пленных, когда увидели идущего им навстречу чуть покачивающегося ефрейтора с автоматом, насвистывающего "Wenn die Soldaten". Во всяком случае колонна остановилась и сразу стрелять они не начали.
– Эй, комрады! – закричал я радостно на немецком, – угостите сигаретой. Мы уже третий день прочёсываем эти проклятые леса, а наш фельдфебель, эта жирная свинья, словно забыл про нас. Ни сигарет, ни шнапса. Сам себе ни в чём не отказывает, а мы должны страдать.
Произнося эту речь я всё ближе и ближе подходил к колонне. А удачно то как получилось. Оставив в хвосте колонны и по флангам по одному конвоиру, остальные четверо вышли вперёд, с интересом разглядывая меня. По моей довольной улыбающейся физиономии и по слегка покачивающейся походке сразу было видно, куда подевался весь шнапс, который, якобы, заныкал прижимистый фельдфебель. А я, подходя всё ближе, смещался чуть в сторону, чтобы на линии огня было, по возможности, как можно меньше пленных.
И вот, подойдя буквально вплотную, я очередью, что называется, от бедра, срезал троих из четырёх стоящих передо мной немцев. Ещё один стоял уж больно неудобно. За его спиной был плотный строй пленных. Краем уха услышал одновременный залп винтовок. Уцелевший "мой" немец буквально раскинул мозгами. На дорогу. Вскинув автомат к плечу провёл контроль убитых. По пуле в голову гарантируют от случайностей. В конце строя заметил какое-то шевеление. Это сучил ногами по земле получивший пулю в брюхо немец. Вновь раздался винтовочный выстрел и бедолага окончательно успокоился. Интересно, кто это у нас такой меткий? Всадить пулю лежащему точно в голову, это надо уметь. Ну да ладно, потом разберусь.
Что интересно, строй как стоял замерев, так и продолжал стоять. Никто даже не сделал попытку побежать в сторону леса.
– Ну и какого хрена вы замерли как три тополя на Плющихе? – вызверился я, – Какого хрена вы вообще не передавили немцев, пока шли? Вас вон какая толпа, а их всего семеро! СЕМЕРО, вашу мать! – уже откровенно заорал я, заставив первые ряды невольно отшатнуться.
– Вы, вообще, кто такой и что себе позволяете? – откуда-то из-за первых рядов вышел мужчина в явно сшитой на заказ командирской гимнастёрке, правда со споротыми знаками различия. Солнце аж отсвечивало от его лысины. Манера сразу наезжать на собеседника выдавала в нём не маленького начальника.