Да уж, моя кровь. Сколько её из меня выкачали эскулапы, что просто диву даешься, что она во мне ещё осталась. Какими только методами её не исследовали и результат был один. У меня самая обыкновенная кровь. А может просто исследователи не туда смотрели.
Я вздохнул и сделал большой глоток пива из кружки.
– О чём задумался, дядька Михаил? – спросил Семён. Он так и обращался ко мне всё время, потому как "батька так велел".
Ответить я не успел, потому что откуда-то сбоку кто-то закричал на немецком языке; – Герр гауптман! Герр гауптман! Слава Богу, я вас нашёл! Герр гауптман, это я, Шмульке! Фельдфебель Шмульке! Вы меня помните?!
К нам по тротуару, сильно прихрамывая на одну ногу, торопливо шёл, почти бежал, смутно знакомый мне человек в потёртом, висящем как на вешалке, но чистом, немецком мундире без знаков отличия.
Интерлюдия. Ганс Шмульке.
Ганс Шмульке считал себя счастливчиком. Он выжил в этой страшной войне. И пусть за это пришлось заплатить ампутированной ступнёй, но так всё же лучше, чем лежать в земле, как многие его комрады. Тогда, в 41-ом году, ему повезло попасть служить в тыловую часть далеко от фронта. Потом был плен и знакомство со странным русским офицером, который ходил в форме гауптмана. Именно это знакомство перевернуло жизнь Ганса буквально с ног на голову. Тогда русский офицер сдержал своё обещание. Двоих самых ярых наци, которые могли рассказать в гестапо о том, что он, фельдфебель Шмульке, мало того, что часто подкармливал пленных русских, давая им консервы и хлеб, так ещё и согласился помогать врагам ремонтировать технику и подговорил на это своих подчинённых, русские увели в сторону и там расстреляли. Остальные солдаты не выдали своего фельдфебеля и потом на допросах рассказывали одну и ту же историю о том, как русские заперли их вначале в мастерских, а потом привезли к остальным в барак. В бараке пришлось просидеть почти двое суток, прежде чем их освободили солдаты подошедшей части Вермахта.
Потом были несколько допросов в гестапо, на которых ему выбили пару зубов. Однако Ганс твёрдо стоял на своём. В конце концов его разжаловали в рядовые и отправили на фронт, до которого он так и не доехал. Их состав попал под бомбёжку, во время которой что-то тяжёлое ударило его по ноге и голове. В себя Шмульке пришёл уже в госпитале, где ему ампутировали раздробленную ступню.
А потом было возвращение домой, в пригород Вандлица, где жила его сестра Луиза с двумя племянниками. Муж Луизы погиб в Польскую компанию и она получала довольно не плохую пенсию. Быть нахлебником у сестры Ганс не собирался и вскоре открыл небольшую мастерскую по ремонту обуви. Мастером он был очень хорошим и от недостатка клиентов не страдал.