– Да.
– Гектор, – парень взволнованно кусал губы и хмурился, – вы просили сообщить, если я вдруг замечу что-нибудь необычное. Я не уверен, что это необычно, но… Мне кажется, что это странно.
– Говори, – кивнул Дайд, подобравшись. Марко изначально не подходил для работы в его комитете, но дураком он не был – так, может, действительно увидел что-то интересное?
– Помните тот день, когда возле Императорского музея вспыхнула портальная ловушка и ее высочество Агата чуть не погибла?
– Разумеется.
– Это была суббота. После случившегося отменили огромное количество официальных мероприятий. Приказа императора не было, но в столице начался негласный траур. Кроме того, люди боялись, что подобное повторится где-то еще. Так вот… меня, конечно, не допускают ни к каким важным документам, но недавно попросили навести порядок в архиве, и я наткнулся на служебную записку директора Императорского театра Вольфу Ассиусу. В ней Бирион Вандаус просит не отменять спектакль тем субботним вечером по причине того, что в таком случае театр понесет слишком большие расходы, ведь больше половины зрителей в тот день приходилось на временно прибывших в Альганну на открытие выставки иностранцев…
Мир вокруг словно взорвался и рассыпался на тысячи жалящих тело осколков. Особенно эти осколки кололи мозг Гектора, заставив дознавателя скривиться и с трудом, но удержать в себе разочарованный стон.
Накануне он сказал Кэт, что идиот. И это еще мягко! Он – идиот абсолютный, клинический, совершенный, бесконечный придурок!!!
– Ассиус подписал?
– Да.
– Никому об этом не говори, Марко.
– Да, конечно…
Экран браслета погас, и Гектор еще с минуту сидел, уставившись замершим взглядом в стену напротив и пытаясь сосредоточиться, невзирая на лавину захлестнувших его мыслей. Тайра предупреждала о таком, говорила: когда заклятие отвлечения падет, ему покажется, будто на него несется поезд. Но паники не было – лишь отчетливое понимание, что и где именно он упустил, досада на себя, злость и на Вандауса, и на мужа принцессы Анны. Но сильнее всего была бешеная радость, из-за которой Гектору хотелось одновременно и напиться, и покурить недозволенного, и съесть большой мамин шоколадный торт. Целиком.
Скоро все закончится.
– Что случилось, Гектор? – поинтересовался император без всякого интереса, когда Дайд перенесся во дворец, напросившись на срочную аудиенцию. – Еще нет даже восьми утра, а ты выглядишь так, будто всю ночь бегал по улицам в поисках преступников. И я не могу понять, доволен ты или нет.
– И да, и нет, – кивнул дознаватель, садясь на диван рядом с его величеством. – Я просто осознал, кто стоит во главе заговора второй волны. Помните, я как-то говорил о том, что этот человек – не крыса, а скорее хомяк? Я ошибался. Он не хомяк, он настоящий таракан. До крайности живучее насекомое, которое сложно убить и еще сложнее обнаружить. Его практически не видно, но он тем не менее есть, просто виртуозно прячется.